Женька снял с плиты ковшик, сунул под кран с холодной водой.
— Наливай, — сказал, — помянем ямщика.
— Нет, ты скажи, как я тебя уел!
— Хочешь, я тебя «уем»?.. Они — бабенка эта со товарищем — давно сожительствовали. И обоим эта жисть до смерти надоела. Вот она-то и послала так называемого товарища укокать муженька своего! Шерше ля фам!
— Принимаю как версию.
— К тому же — наследственность: батюшка ямщиков находился с матушкой в законном, так сказать, разводе: «Ты лошадушек сведи к батюшке, передай поклон родной матушке».
— Не убедительно. Суд не примет.
— Суд не примет, а мы примем, — поднял стопку Женька. — За упокой ямщицкой души!
Съели по яйцу. Петр вдруг поник — запал вышел.
— Чего гуляем? — не выдержав, спросил наконец Женька.
Петр поднял на него серьезный взгляд.
— Мне сегодня хиролог смерть предсказал, — признался он неохотно, словно арестованный на допросе.
— Кто-о?!
— Хиролог. По ладони.
Женька засмеялся так, что соседи сверху постучали по батарее парового отопления. И было отчего: Швец, не веривший ни в Бога, ни в черта, книжник и материалист, поверявший алгеброй гармонию и доверявший исключительно фактам, следователь-ас вдруг принялся за доказательства заведомо недоказуемого «убийства» ямщика… Это бы еще куда ни шло — игра профессиональных юристов, собирателей казусов в классических текстах, часто служила поводом для встреч. Но хиролог?!
— Все признаки, — нисколько не смутившись, продолжал Петр, — а их, между прочим, сто тридцать.
— Чушь!
— Ничего сверхъестественного. Информация, которую получает человек, идет не только по сенсорным каналам — через зрение, слух, прикосновение, но и экстрасенсорным путем. Подсознательно мы считываем информацию об опасных местах на больших расстояниях. Например, преступник. Он излучает, искривляет пространство как носитель определенных эмоций, а не только как физическое тело. Мозг анализирует информацию и делает вывод о том, куда следует идти, а куда нет: преступник информирует о себе все пространство. И те люди, чья система самосохранения слабее, попадают в зону его действия. Так что связь между палачом и жертвой существует задолго до их встречи.
— И все это на ладони, — презрительно скривился Женька.
— Все. Семьдесят процентов тех, у кого на ладони обнаружены папиллярные знаки насильственной смерти, неизбежно умирают именно такой смертью.
— Н-да… Ну ты, Петр, даешь! Ты б еще цыганку попросил погадать.
— Насчет цыган. В пору своей работы в РОВД я с жертвами цыганских гадалок раз десять сталкивался. Зря иронизируешь, Женя. Потерпевшие, как правило, не могли описать их внешности, восстановить хронологию событий, тем более дать объяснения той феноменальной тупости, с которой они расставались с украшениями и деньгами, пускали цыганок в квартиры.