Секретарь комиссии Бибирев угодливо хихикнул, давая понять следователю, что это всего-навсего шутка,
— Это вопрос, — с неподдельным спокойствием ответил Петр.
— За то время, что ездите сюда задавать свои вопросы, могли бы уже найти убийц Филонова, — Балюцкий повернулся к Швецу спиной и стал перелистывать бумаги.
— А почему вы разговариваете со мной таким тоном? — сдержанно спросил Петр. — По-моему, я не нахожусь в вашем подчинении и выполняю свою работу с санкции исполняющего обязанности Генерального прокурора, в рамках законов Российской Федерации.
Глазки Бибирева забегали.
— Я вам уже отвечал, — присмирел Балюцкий, — что никакого запроса от депутата Филонова относительно аварии 1974 года в Днепровском регионе и исчезновении хутора Елахов в Комиссию не поступало. Что еще?
— Вы еще мне не отвечали. Эти сведения фигурируют в деле об убийстве Филонова с сегодняшнего дня.
— А вы задавайте свои вопросы в письменном виде, — посоветовал Бибирев. — Мы вам пришлем официальный ответ в установленном порядке.
Петр встал. Демонстративно подвел стрелку на часах.
— Что ж, — сказал он, — в таком случае потрудитесь представить копии запросов депутата Филонова за период работы Комиссии, к семнадцати ноль-ноль, в Следственное управление Генеральной прокуратуры, — и, не прощаясь, покинул помещение.
Через сорок минут на пересечении улицы Чехова и Бульварного кольца поравнялись два легковых автомобиля. Бибирев, сидевший за рулем красной «девятки», опустил стекло.
— Передай Большому: они вышли на Елахов, — сказал он пассажиру синего «форда».
Человек с перебитым носом молча кивнул. Включился разрешающий сигнал светофора.
— Аморфа, я — Зубр, — заговорил в микрофон водитель «форда», направляясь в сторону Малой Бронной…
«Девятка» стремительно ушла по Кольцу в противоположном направлении.
Бойцов поставили на колени в метре от гофрированного серебристого экрана. Они оказались спиной к аппаратам на треногах. Один из сотрудников вышел вперед, продемонстрировал позу, которую им надлежало принять: руки положить на затылок, затем свести локти и наклониться, уперевшись ими в бедра, а потом сесть, коснувшись ягодицами пяток. Выполняя команду, десять пятнистых комков максимально сжались, скрючились между батареей аппаратов непонятного назначения и экраном. Выдвинулись телескопические стержни треног, аппараты, управляемые с дистанционного пульта, наклонились, и тонкие, будто копья, лазерные лучи протянулись из отверстий под «объективами» к головам бойцов. Несколько офицеров укрылись за тыльной стороной экрана. Все это время солдаты готовили полигон: восстанавливали опрокинутые выстрелами мишени, заливали горючим новый квадрат, протягивали от него к площадке тонкие проводки, раскладывали на настиле оружие, разбирая его и перемешивая детали. Когда приготовления были закончены и все покинули полосу препятствий, лейтенант приказал взводу обслуживания погрузиться в фургон, который тут же покинул расположение полигона. Полковник посмотрел на часы и взмахнул рукой. Вспыхнули ярким светом линзы аппаратов, и по лазерным направляющим пробежал разряд. Сергей вздрогнул — подумал вдруг, что это изощренная форма казни, и бойцов хотят истребить ударом электрического тока на расстоянии. Но ни один из них на разряд не отреагировал, все оставались в той же согбенной позе еще несколько секунд, пока экраны продолжали светиться. Сотрудники заняли места на площадке под тентом.