Хуже того, никто никогда не поймет, зачем он сделал то, что сделал. Светское общество охотно поверит в худшее. Вожделенные сплетни о таком человеке, как он, который всегда стремился избежать даженамека на скандал, будут приняты с еще большим восторгом. Общество годами будет говорить о его падении.
— Мередит просила меня сохранить ваш арест в тайне. Вы понимаете, Какой это был подарок? И вы готовы лишиться его, отказавшись дать нам информацию о том, где находится спрятанное, или даже о том, что это было… Я не понимаю.
Тристан опустился на маленькую кровать в углу комнатки и задумался, глядя на неровные доски пола. Мередит. Он старался не думать о ней. Когда его мысли невольно обращались к ней, гнев, чувство, что его предали, жестокое разочарование, горевшие в его груди, становились непереносимыми.
Она лгала ему. Использовала его и чувства, которые он испытывал к ней. И все для того, чтобы поставить его на колени, как вот сейчас. Все между ними было ложью. Ее поцелуи, чувства, которые, казалось, он читал в ее глазах, — все было только оружием из ее арсенала.
В Тристане кипел гнев, но он сдержал его. Иначе он еще быстрее окажется в Ньюгейте. Если он даст выход своему гневу, это ничего не изменит.
— Я не просил ни Мередит, ни вас о каких-то поблажках, мистер Айли, — сказал он, нахмурившись, и снова лег, уставившись в потолок. — Я сказал все, что хотел. У вас сложилось неправильное представление. Я пытался рассказать вам о своем брате…
Айли закатил глаза.
— Пожалуйста, не тратьте время, рассказывая мне о вашем плане мести, милорд. У нас другие сведения. Я бы советовал вам рассказать правду вместо того, чтобы путаться в объяснениях своего поведения.
Тристан сжал кулаки. Айли был прагматиком. Он искренне не понимал, к каким последствиям может привести взрыв эмоций или сила ненависти.
— Не вижу смысла двигаться дальше, если вы не желаете выслушать правду, — сказал Тристан.
Разразившись проклятиями, Айли бросился к двери. У самой двери он заколебался:
— Если вы не хотите помочь себе, у меня не остается выбора, как перевести вас из этого достаточно комфортного помещения в настоящую тюрьму. Тогда все станет достоянием публики. Вы понимаете это?
Тристан закрыл глаза, стараясь унять боль.
— Прекрасно понимаю.
Дверь с лязганьем захлопнулась, было слышно, как задвинул и засов.
Вздохнув, Тристан осмотрелся. Комнатка походила на убогую спальню холостяка, но это была его тюремная камера. Она находилась в подвале дома, принадлежащего Айли, в ней не было окон, через которые можно было бы бежать, а дверь заперта снаружи. Комнатка была вполне сносной… по крайней мере, в сравнении с тем, что его ждало в Ньюгейте. Скоро он узнает, каково там.