– Колдунья? – спросил Ефим.
– Да. Ясновидящая! – таинственным голосом произнесла хозяйка.
– Ты Татку Терновую, что ли имеешь в виду? – усмехнулся доктор Горынин.
– Ну, да! Она на Сабаталина обижена была. Чего-то они не поладили! Сабаталин ее при всех дурой назвал… В «Дагомысе»… Вот она на него порчу и навела! – Наталья Сергеевна даже как будто стала выше ростом. – Она все может! Она же – ясновидящая!
– Ой, Наталья, перестань! – всплеснул руками возмущенный еж. – Ну, что ты бабские глупости повторяешь! Когда она у меня лаборанткой в отделе сидела, простой график построить не могла! А тут – ясновидящая! Глупые бабские глупости!
– Ничего не глупости! – упрямо возразила Наталья Сергеевна. – Она знаешь какая! Она Людмилиной дочке жениха вернула!.. Тот ушел, а она вернула! К ней даже из города на прием приезжают! Заранее по телефону записываются!
Леонид Георгиевич с возмущенным видом отвернулся к открытому окну.
– Ну, начала-а-а! – недовольно протянул он.
– Наталья Сергеевна, – обратился к хозяйке майор, чтобы погасить начинающуюся размолвку, – а что сейчас Контрибутов поделывает?
Контрибутова супруги знали очень хорошо. До закрытия института он работал инженером по оборудованию в отделе, которым руководил доктор Горынин.
– Вика? – переспросила хозяйка стола. – А он теперь на резервном пожарном поезде работает. Начальником. Там, в основном, и живет! Дома и не бывает… Да, и что там бывать? Родители у него давно уже умерли… А сам он бобыль, вот как ты, Фима…
– Начальником пожарного поезда работает? – переспросил Ефим. – Так этот поезд чуть ли не с войны на приколе стоит? Никуда не ездит. Там и пожарников-то никаких никогда не было… Чего там начальнику делать?
– Ну, это только так должность называется. На самом деле, это что-то вроде вахтера или сторожа. Вся пожарная команда из него одного и состоит. – пояснила Наталья Сергеевна.
– Ясно теперь… – кивнул Ефим. – Слушайте, а вы ничего не слышали, будто он Сабаталину угрожал из-за чего-то?
Леонид Георгиевич прямо-таки взвился на своем стуле.
– Так и я ему угрожал! – взмахнул он рукой, словно в ней была кавалерийская сабля. – Развел тут, понимаешь, химию! Только народ спаивает своей «Миленой»! Выдает ее за средство для мытья в ванне, а на самом деле чистый спирт продает. Он акциз не платит, она не водкой, а средством гигиены считается, вот эта «Милена», – будь она неладна! – дешевой и получается! Народ и берет!
– Ну, на вас-то Сабаталин заявление в милицию почему-то не написал… – заметил Ефим.
– Попробовал бы он на доктора Горынина написать! Попробовал бы только! – вздернул еж свой маленький колючий подбородок.