Из всех дерзких и необдуманных речей Клита ничто так не оскорбило царя, как похвала Пармениону. Однако царь подавил чувство обиды и лишь приказал Клиту покинуть пир… Но Клит медлил выходить, и возлежавшие рядом с ним пытались вывести его силой, браня и увещевая. Когда Клита выводили, он, перейдя от прежней дерзости к гневу, закричал, что своей грудью прикрывал спину царя, а теперь, когда прошло много времени, само воспоминание об этой заслуге ненавистно царю. Кроме того, он стал укорять Александра убийством Аттала, а напоследок, насмехаясь над оракулом Юпитера, которого Александр считал своим отцом, сказал, что слова его, Клита, правдивее ответа оракула. Тут царь пришел в такой гнев, с которым и трезвый едва бы совладал. Вино взяло над ним верх, и он стремительно вскочил со своего ложа. Ошеломленные друзья тоже встают, не отставив, а отбросив бокалы, и напряженно следят за тем, что царь в своей ярости будет делать. Александр, выхватив копье из рук оруженосца, пытался поразить Клита, который продолжал безумствовать в своих бранных речах, но Птолемей и Пердикка остановили царя. Обхватив его поперек тела, они силой удерживали отбивавшегося царя, а Лисимах и Леоннат даже отняли у него копье.
Правитель Согдианы, старый преданный друг, когда-то спасший от смерти Александра, родной брат кормилицы царя получил отсрочку своей смерти, но… всего лишь на несколько минут.
Бедняга Клит в пылу полемики коснулся запретной темы: Александр не прощал тем, кто подвергал сомнению его божественное происхождение. Именно последняя насмешка довела царя до бешенства и решила судьбу Клита.
Юстин, Курций Руф и Арриан говорят, что ссора Александра и Клита произошла из-за их отношения к Филиппу Македонскому. Версия Плутарха немного отличается.
В разгар веселого пиршества кто-то стал петь песенки некоего Праниха, в которых высмеивались полководцы, недавно потерпевшие поражение от варваров. Старшие из присутствовавших сердились и бранили сочинителя и певца, но Александр и окружавшие его молодые люди слушали с удовольствием и велели певцу продолжать.
Подобный концерт, естественно, не мог понравиться Клиту, потому что именно он являлся наместником Согдианы и знал, что представляет собой подвластный край и как погибли его воины. Так что причина для ссоры была весьма весомая, согласно Плутарху, хотя на первый взгляд видится незначительной. Возможно, подбор репертуара певца был не случаен.
Клит, уже пьяный и к тому же от природы несдержанный и своевольный, негодовал больше всех. Он говорил, что недостойно среди варваров и врагов оскорблять македонян, которые, хотя и попали в беду, все же много лучше тех, кто над ними смеется. Когда Александр заметил, что Клит, должно быть, хочет оправдать самого себя, называя трусость бедою, Клит вскочил с места и воскликнул: