— Посмотрим.
18 часов 10 минут
Григорий Валерьянович Громов так же, как и Олег, любил хорошо одеваться. Можно было подумать, что все свои средства они тратили на дорогие костюмы. На этом сходство отца и сына заканчивалось. Олег — активный, метеор, жил по принципу — волка ноги кормят. Громов-старший был человеком неторопливым, вальяжным, терпеливым и обстоятельным. Очевидно, таким и должен быть адвокат с высокой репутацией. В отличие от Егора, он не консультировал уголовников и аккуратно платил налоги государству. С другой стороны, деятельность адвокатов не назовешь прозрачной и внешний лоск еще ни о чем не говорит.
— Я вас знаю, коллега, — увидев Егора, сказал Григорий Валерианович. — Наслышан. Решение адвокатуры считаю неправильным. Страна нуждается в талантливых преемниках старого поколения.
— Мы по делу, отец, — остановил его Олег. — Свои речи оставь для зала суда. Антонина Прудникова убита. Егора очень ловко подставили. Нам нужен убийца. Ты тот, кто может нам помочь.
Кабинет Громова-старшего был просторным, великолепно обставленным. Иметь офис в центре города — удовольствие не из дешевых, но престиж стоил издержек. Тут все выглядело необычно. Вместо стеллажей с книгами — белые стены и яркие пятна авангардных картин. Никаких грамот и портретов. Удивляло большое количество ваз с живыми цветами. Гости устроились на диване, обтянутом кремовой кожей.
— Когда это случилось? — спросил хозяин офиса.
— Ночью, — ответил Егор.
— Кажется, я догадываюсь, кто это сделал. Я вам расскажу об одном инциденте, но следствию об этом знать не обязательно. Вот так же среди бела дня ко мне вошли двое мужчин. Один из них откинул полу плаща, и я увидел револьвер у него за поясом. Другой сказал: «Нам нужна папка с делом Тони Прудниковой. Мы ничего из нее не возьмем, ваша репутация не пострадает, мы только посмотрит документацию». Что мне оставалось делать? Я открыл сейф и дал им папку. Они не обманули. Очень аккуратно просмотрели документы, вернули папку и ушли. Это все.
— Ты запомнил их лица? — спросил Олег.
— Такие лица не забываются! — воскликнул Егор. — У них покалеченные морды. Следы военных действий. Я прав?
— Я тоже так решил. У одного обожженное лицо. Похоже, он горел в танке. У второго скула покалечена и нет трех пальцев на левой руке. Они смахивают на боевиков, — сказал адвокат.
— Теперь и нам пора взглянуть на папку покойницы, — решил Олег.
— По сути, там нет ничего интересного, — направляясь к сейфу, басил папаша репортера. — Разве что один странный конверт. Он адресован дочери Антонины Викторовны, Яне. Надписан ее отцом, а не матерью. Был заклеен, но мать принесла мне его уже вскрытым.