— Само собой. Это же Дядюшка Эл.
— Да нет, он угрожал сбросить с поезда Уолтера и Верблюда.
— Ну, это все пустые разговоры. Не обращай внимания. Он в жизни никого не сбрасывал.
— Кто тебе такое сказал? Август? Дядюшка Эл?
Она ошарашено поднимает на меня глаза.
— Помнишь, в Давенпорте к нам нагрянуло железнодорожное начальство? — продолжаю я. — Так вот, той ночью в Передовом отряде недосчитались шести рабочих.
— Я думала, это просто кто-то хотел вставить палки в колеса Дядюшке Элу.
— Нет, они приходили потому, что с нашего поезда сбросили с полдюжины человек. Среди которых должен был быть и Верблюд.
Потаращившись на меня еще немного, она прячет лицо в ладони.
— Боже мой. Боже мой. Ну я и дура.
— Что ты! Вовсе не дура. Просто разве можно вообразить себе такое зло? — говорю я, заключая ее в объятия.
Она прижимается лицом к моей груди.
— Ох, Якоб… что же нам делать?
— Не знаю, — отвечаю я, гладя ее по голове. — Что-нибудь придумаем. Но пока нам нужно вести себя очень, очень осторожно.
Обратно мы возвращаемся порознь и тайком. Когда до ярмарочной площади остается около квартала, я отдаю Марлене чемодан и смотрю, как она пересекает площадь и исчезает в костюмерном шатре. Поболтавшись неподалеку еще некоторое время: на случай, если там окажется Август, и убедившись, что все в порядке, я возвращаюсь в вагон для лошадей.
— А вот и наш герой-любовник, — встречает меня Уолтер. Он как раз придвигает к стене сундуки, пряча Верблюда. Старик лежит, закрыв глаза и открыв рот, и храпит. Должно быть, Уолтер его снова напоил.
— Брось, Уолтер, больше не нужно, — говорю я.
Он выпрямляется.
— Не нужно — что?
— Прятать Верблюда.
— Да о чем это ты, черт возьми? — набрасывается на меня он.
Я опускаюсь на свою постель. Ко мне тут же подскакивает, виляя хвостом, Дамка. Я чешу ее за ушами, а она обнюхивает меня с ног до головы.
— Якоб, в чем дело?
Когда я рассказываю ему обо всем, выражение потрясения на его лице сменяется неприкрытым страхам и недоверием.
— Ну ты и сволочь, — говорит он, когда я умолкаю.
— Уолтер, прошу тебя…
— Итак, ты собираешься слинять в Провиденсе. Премного тебе признателен, что ты согласен ждать так долго.
— Это из-за Верблю…
— Понятное дело, что из-за Верблюда, — кричит он и ударяет себя кулаком в грудь. — А обо мне ты подумал?
Я открываю рот, но не могу вымолвить ни слова.
— Ну да, чего ж от тебя еще ожидать, — саркастически завершает он.
— А давай с нами! — выпаливаю я.
— О да, очень мило. Лишь мы втроем, никого лишнего. Но даже если и так, то куда нам прикажешь податься?
— Справимся в «Биллборде», где есть работа.