Он строго и пристально смотрит на меня.
— Что?
— Это за мной, — повторяю я, стараясь не отводить взгляда. Задачка не из легких: ведь у меня нистагм — последствия давней контузии. Чем больше я стараюсь не отводить взгляда, тем сильней глаза дергаются туда-сюда.
Чарли опускает занавеску и идет к двери.
— Добрый вечер! — слышится из-за двери низкий голос. — Мне нужен Чарли О'Брайен.
Говорят, он обычно здесь.
— Вот он я. Чем могу служить?
Нам нужна ваша помощь. Из дома престарелых, здесь недалеко, ушел старик. Служители полагают, что он мог пойти сюда.
— Ничего удивительного. Цирк нравится и детям, и старикам.
— Да. Конечно. Но дело в том, что ему девяносто три, и он очень слаб. В приюте надеялись, что после представления он вернется сам, но прошло уже несколько часов, а от него ни слуху ни духу. Они здорово беспокоятся.
Чарли весело подмигивает копу.
— Даже если он и приходил, едва ли он все еще здесь. Нам вот-вот сниматься.
— А вы сегодня видели кого-нибудь, кто подходил бы под это описание?
— О, да. И немало. Целая куча семейств со своими предками.
— А старик без провожатых?
— Не заметил, но ведь у нас так много зрителей, что в конце концов глаз замыливается.
Полицейский просовывает голову в вагончик и с заметным интересом принимается разглядывать меня.
— А это кто? Кто? Он? — Чарли машет рукой в мою сторону.
— Да.
— Это папа.
— Вы позволите мне войти?
Чуть помедлив, Чарли делает шаг в сторону:
— Ну конечно, чувствуйте себя как дома.
Коп забирается в вагончик. Он такой длинный, что ему приходится втягивать голову в плечи. У него выступающий подбородок и невозможно крючковатый нос. А глаза посажены близко-близко, как у орангутанга.
— Здравствуйте, сэр, — говорит он, приблизившись ко мне, и, скосив глаза, принимается меня изучать.
Чарли бросает на меня быстрый взгляд.
— Папа не говорит. Пару лет назад у него был сильнейший инсульт.
— А почему он тогда не дома?
— Его дом здесь.
Я опускаю нижнюю челюсть, чтобы она как следует подрожала. Тянусь трясущейся рукой за стаканом и чуть не опрокидываю его. Чуть — потому что было бы стыдно опрокинуть такой чудесный виски.
— Папочка, давай я тебе помогу, — подскакивает ко мне Чарли. Присев на скамейку рядом со мной, он берет стакан и подносит к моим губам.
Я высовываю кончик языка, словно попугай, и касаюсь им кусочков льда. Они скатываются мне прямо в рот.
Коп за нами наблюдает. Я не смотрю на него, но вижу краем глаза.
Чарли ставит мой стакан на место и кротко смотрит на копа.
Понаблюдав некоторое время, коп прищуривается и оглядывает помещение. Чарли побледнел как полотно, а я старательно пускаю слюни.