С каждым посещением тюрьмы мы узнавали всё больше и больше. Но сведения, полученные в результате неофициального исследования, необходимо было должным образом организовать. Шаг вперед в этом направлении удалось сделать с помощью Роя Хейзелвуда, с которым я совместно писал статью об убийствах на сексуальной почве для бюллетеня ФБР. Хейзелвуд сотрудничал с профессором отделения психологической реабилитации школы реабилитации Пенсильванского университета и заместителем директора исследовательского отдела реабилитации Бостонского управления здравоохранения и медицинских учреждений доктором Энн Бургесс. Она была известным автором и ведущим специалистом в стране по изнасилованиям и их психологическим последствиям.
Рой привел её в Научное бихевиористическое подразделение, познакомил с Бобом и со мной и рассказал, чем мы занимаемся. На нее это произвело впечатление, и Бургесс заявила, что мы можем внести свой вклад в понимание поведения преступника таким же образом, каким ДСС («диагностический и статистический справочник психических заболеваний») помогает систематизировать психические болезни. Мы согласились работать с Энн и добились от финансируемого правительством Национального института правосудия гранта в 400 тысяч долларов. Целью поставили всесторонние интервью с тридцатью пятью — сорока заключенными и анализ полученных данных. Энн разработала вопросник на пятидесяти семи страницах, Боб занимался грантом и осуществлял связь с НИП, а я с помощью агентов на местах наезжал в тюрьмы и встречался с подопечными. Нам предстояло изложить методологию каждого преступления, описать место, где оно было совершено, порядок расследования, задокументировать поведение изучаемого субъекта до и после события. Энн разжевывала данные, а мы выписывали результаты. Предполагалось, что проект потребует от трех до четырех лет.
А между тем научный анализ личности преступника занимал своё законное место.
Логически возникает вопрос, почему осужденные головорезы соглашаются сотрудничать с агентами правоохранительных органов? Начиная проект, мы удивлялись этому сами. Но как бы то ни было, большинство из них шли на беседы с нами и делали это по многим причинам. Некоторые искренне чувствовали себя виноватыми и полагали, что сотрудничество в области психологических исследований в какой-то мере поможет загладить грех и понять самих себя. К этой категории, видимо, относился Эд Кемпер. Другие, как я уже отмечал, были полицейскими фанатами и им нравилось находиться в обществе копов или агентов ФБР. Некоторые считали, что помощь «властям» может принести пользу, хотя мы никогда ничего не обещали. Были такие, которые чувствовали себя заброшенными и одинокими, и наши визиты разгоняли их скуку. И такие, которые с радостью выплескивали на бумагу свои болезненные фантазии.