– Значит, ты сидел на хвосте у Арчера?
– Да.
– А зачем?
– Потому что, судя по его поведению, по тому, как они меняли один телефонный номер на другой, не зарегистрированный, а звонки все равно тут же возобновлялись, я заподозрил, что с Арчером дело нечисто. Она, должно быть, сообщала Арчеру каждый раз новый телефонный номер, а он…
– И это тоже не новость, – сказал Селлерс. Они с Арчером играли в четыре руки. Прежде чем мы упечем ее за решетку, она у нас расколется и покажет на Арчера как на соучастника убийства. На самом деле она нисколечко не переживала из-за этих телефонных звонков или писем. Все это было представлением, разыгранным специально для нас и для вас с Бертой, чтобы получить липовое алиби.
– Не думаю, – сказал я. – Лично мне…
– Ну, а я вот именно так думаю, – сказал Селлерс. – А теперь обожди-ка. Значит, ты ездил за Арчером?
– Верно.
– И ты напоролся на патрульную машину на Рода-авеню?
– Они на меня напоролись.
– А ты, значит, в это время следил за Арчером? – задумчиво сказал Селлерс. – Арчер же катался туда-обратно мимо дома по Рода-авеню и выяснял, чист ли горизонт.
– Поклясться в этом я не могу. Я потерял из виду машину, за которой следил, и тогда…
– Не пытайся меня одурачить, – сказал Селлерс. – Раз уж ты выслеживал эту машину, ты не мог ее упустить. Ладно, Шкалик, благодаря своей болтовне ты ушел от хорошего отлупа, но пока что ты мне не продал ничего ценного. А впрочем, если ты можешь подтвердить, что время звонков из будки совпадало со временем, записанным на пленку, то ты все-таки дал мне кое-что стоящее… Влезай в машину!
– Куда мы поедем? – осведомился я.
– Мог бы и сам догадаться.
– К Арчеру?
Селлерс усмехнулся. Он открыл дверцу машины и почти втолкнул меня туда, а сам уселся рядом. Захлопнул дверцу и приказал водителю:
– Поехали!
По радиотелефону Фрэнк Селлерс связался из машины с диспетчером полицейского управления и узнал адрес Джарвиса С. Арчера.
Арчер жил в районе новой, ультрасовременной застройки, и дом его был вполне в стиле модерн: масса стекла, большие раздвижные окна – короче, вся архитектура дома указывала, что каждый дюйм площади здесь был приспособлен для удобной и приятной жизни его обитателей.
В доме горели огни.
Селлерс сказал:
– Ну, Шкалик, давай! Сейчас ты исполнишь свою партию. Если в итоге я окажусь в дерьме, тебе останется уповать только на заступничество Господа Бога.
Мы поднялись по ступенькам парадной двери и позвонили.
Женщине, открывшей нам дверь, было около тридцати лет, но она была умопомрачительно красива – большие глаза, щеки с ямочками, полные губы выразительного рта, длинные ресницы…