– Я уже говорила, что согласна на сделку. – Аленари раздраженно отбросила серебристые волосы за плечи. – Митифа сообщила, что ты теряешь силу. В Долине я смогла убедиться в верности ее слов.
– Пусть тебя это не беспокоит.
Аленари помолчала и произнесла, взвешивая каждое слово:
– Голова будет твоей только после Корунна. Ваши склоки могут подождать.
– Лепестки, думаю, тоже.
Оспа презрительно дернула плечом, и «Серебряное окно» погасло. Тиа фыркнула. Пустой разговор. Если Палач Зеркал думала, что Тиф начнет все отрицать, то ошиблась.
Неожиданно Проклятая расхохоталась, и под потолком вспыхнули ярко-голубые шары, а вода из соседнего бассейна выплеснулась в воздух, превратившись в закружившуюся по залу стаю прозрачных птиц и бабочек.
Теряет силу?..
Митифа наслушалась Тальки, которая на этот раз ошиблась! Вместо того чтобы исчезнуть, с каждой неделей «искра» Тиа разгоралась все ярче и ярче.
Это было удивительно! Грандиозно! Волшебно! Непередаваемо!
Ее прежний Дар, пускай и очень медленно, возвращался. Она перестала утрачивать мощь «искры» и теперь все в большем объеме накапливала ее. Кажется, чем сильнее дух срастался с этим телом – тем сильнее прежний потенциал наполнял оболочку, как скудная дождевая вода наполняет огромную бочку. Рано или поздно вода доберется до краев. По подсчетам Проклятой, это случится не раньше начала лета. И она станет почти такой же, как прежде.
И тогда Митифе придется несладко.
Уж Тиа ал'Ланкарра постарается, чтобы это было именно так.
От лютого холода не спасала ни шуба, ни ворох шерстяных одеял, выданных Альге поздним вечером. Девушка свила себе из них настоящее гнездо, укрылась с головой, но смогла немного согреться только через нар. В сарае, где ее заперли, было ничуть не теплее, чем на улице, но она сумела заставить себя заснуть, даже несмотря на жгучую боль в стертых веревкой запястьях.
И вновь, как каждую ночь, ученица Галир оказалась в пустых полутемных коридорах Радужной долины и бежала, сбивая дыхание, металась из угла в угол, словно заяц путала следы, но все равно слышала за спиной насмешливый голос:
– Лучше бы тебе выйти самой.
А затем между ней и «искрой» вырастала преграда, и Ходящая разбивала о нее кулаки, а позади смеялась и смеялась сдисская колдунья:
– Тебе не сломать стену Дома Боли, дурочка!
Девушка использовала сотни вариантов, каждый раз все ближе и ближе подбираясь к разгадке, но ей постоянно не доставало времени и, проснувшись, она так и не могла касаться своего Дара.
На этот раз не хватило совсем немного. Колдунья ударила ее темным копьем – все тело Альги пронзила боль, а потом, уже умирая, она неожиданно ощутила свою «искру» и… открыла глаза.