— И опять вы не правы, Сергей Павлович. — Девочка подула на кости, раскрутила и коротким сильным движением бросила их в борт доски. — Теория вероятности здесь совершенно ни при чем. Исключительное мастерство и расчет — вот на чем базируется… Ну вот, видите, — она широким жестом указала на остановившиеся кости, — неужели и это я выбросила случайно? Мне нужны были четверка и тройка — вот я их и выбросила. И заметьте исключительно силой воли.
— Да жульничает она, — раздался сзади мрачный голос. — Неужели ты до сих пор не понял? Ксюшка развернулась всем корпусом.
— Ничего я не жульничаю! Ой, что это у тебя с лицом?
Перед ней стояла Даша с распухшей щекой, окровавленным уголком рта и заплаканными глазами.
Полковник тут же сложил доску.
— Извини, Ксения, потом доиграем, видишь, сестре как плохо…
— Что значит «потом»? — возмутилась Ксюшка. — Ты мне триста рублей должен и…
Даша взглянула на нее так, что победительница умолкла на полуслове.
— Уж лучше молчи, пока я родителям не рассказала, чем ты в свободное время занимаешься. Посмотри, как меня из-за тебя изуродовали. — Она страдальчески дотронулась до щеки. — Лучше бы возле магазина совсем пристрелили.
— Тебя ранили? — недоверчиво переспросил полковник.
— Нет! — огрызнулась Даша. — Никуда меня не ранили. Эта мелкая зараза сказала, что у меня зуб больной, вот мне его и вырвали.
Полетаев сосредоточенно размышлял.
— У тебя вырвали здоровый зуб?
— Только этого не хватало… — Дашу передернуло. — Больной и вырвали. Сделали снимок, оказалось, что восьмерка, которая даже еще не до конца вылезла, почти что развалилась. Под это дело мне пол-лица и разворотили.
— Так это же хорошо. — Полковник ободряюще потрепал ее по опухшей щеке. — Ух ты, пампушка!
Недолго думая, со всего разворота Даша залепила ему кулаком в челюсть.
— Ты больной, что ли? — завизжала она. — Я моргнуть не могу, а ты меня за щеку хватаешь. Только тронь еще, зараза!
— У нас, между прочим, проблемы, — недовольно сообщил Полетаев, потирая скулу.
Несчастная женщина вытерла слезы.
— А я думала, у вас турнир по нардам. Все, не хочу больше ничего слышать. Заплати за мой зуб и пошли.
— Я заплачу, мне не сложно, — проворчал полковник. — Хотя до этого я думал, стоматологов оплачивают более близкие друзья. В крайнем случае родственники.
Даша развела руками.
— Да что ж за день такой…
— И самое печальное, что он еще не кончился. Кстати, забыл сказать, из этого подъезда мы вряд ли сможем уйти.
— Это еще почему?
Полетаев ответил коротко, по-военному:
— Стреляли.
— А почему ты не звонишь своим… коллегам? — спросила Даша, помолчав.