Пусто, пусто и мертво. И при этом постоянное ощущение, что за нами наблюдают из каждого темного окна. Прячутся, когда мы проезжаем мимо, и, выглянув, смотрят в спину тяжелым, злобным взглядом. Мерзкое ощущение, кстати, совершенно параноидальное.
– Кажись, сейчас налево надо, – сказал я, сверившись с картой.
– Уже вижу, – сказал Федька, разворачивая «жужу».
Машина рванула, покатила, поскрипывая сочленениями гусениц, по узкому переулку, застроенному двухэтажными домами. Звук отражался от стен, и теперь казалось, что мы шумим на весь город. Краем глаза я видел, как Иван болезненно морщится явно от точно такой же мысли. Внимания нам как раз и не хочется, можно сказать, совсем.
– Направо, – вновь подсказал я, Федька лишь кивнул.
Улица пошире, та самая Коммунистическая, которая нам и нужна. По ней – до площади имени вождя, до его памятника – и первый пункт нашего путешествия будет достигнут. А вот что выйдет из этого, предположить сложно – посмотрим.
Под гусеницами настоящий ковер из опавших листьев, сучьев, какого-то мусора. Не могу я до конца понять выкрутасов местного времени – листья опадают, при этом время задом наперед идет… Хотя это же не пленку проматывают, может, тут и деревья уже «задом наперед» живут? Приспособились? А может, это я в силу скудости своего воображения и немощности мыслительного аппарата не могу себе это все в совокупности представить? Для меня же время всегда в одну сторону шло, это было самое незыблемое из всего, что окружало меня. А тут… А может, оно здесь нормально идет? Как это понять?
Я даже на часы глянул сдуру, вроде как ожидая, что они мне подскажут. Стрелки, наверное, должны в обратную сторону завертеться или что? Впрочем, хрен с ним, чего этим голову забивать? Представлю себе, что здесь… радиация, например. Долго находиться вредно, а если недолго – так и ничего. Может, даже и полезно. Если быстро все сделаем и свалим, то нам до тутошних временных завихрений как до прошлогоднего снега будет. А с ним пусть Милославский разбирается, если время не физическая категория, а философская, или чего он там нагнал.
А мне от него совсем другое нужно. Нам нужно – Насте и мне. Мне указатель от него требуется вроде стрелки у дороги, с надписью «На выход». Или «Домой». Или просто «На хрен отсюда» – даже так сойдет. За ради такого дела я ему куда угодно скатаюсь и что угодно притащу, меня не убудет, хотя это как раз спорно. Но даже если и убудет, то понятно, зачем и за что. Не хочу я быть вечным эльфом в лесах под сенью Тени. Хочу обратно свою человеческую жизнь, тем более что теперь, после того как я стал по-настоящему не один, она обрела смысл. Огромный, безусловный и ясный смысл. Но не здесь, а там, откуда я пришел. Фразу профессора про «закрепленный с одного конца» тоннель я не забыл. Я вообще ничего не забываю – особенно когда говорят о том, на что я свою жизнь поставил.