Машина резко повернула, отчего я, сидевший не пойми как, вползадницы, банально свалился с кресла прямо на Ивана, как раз пытающегося заправить ленту в РП-46, словив от него порцию ругательств.
Что-то затрещало, нас начало бросать как игральные кости в стакане, и я понял, что оказывать сопротивление огнем точно не получится. И бросился вперед, к вмонтированному в лобовой лист триплексу.
Машина неслась через какой-то сад, подминая кусты, сшибая скамейки и заваливая заборы. Федька орал не своим голосом и крыл матом адаптантов, темных тварей, задание Милославского, все, что угодно, и, кажется, даже не слышал самого себя.
По нас продолжали стрелять, удары пуль по-прежнему были слышны, но откуда ведут огонь, я уже не видел. Вывалив большой дощатый забор, «жужа» проломилась в какой-то переулок, свернула налево, прикрывшись деревянным домом, и обстрел прекратился. Федька вроде бы еще прибавил скорости, если это было вообще возможно, пронесся до перекрестка, не вписался в поворот, завалив очередной забор и проскочив по заброшенному и заросшему огороду, втиснулся в проем между двумя домами и по соседнему двору, опять сквозь ограду, выскочил на улицу.
– Мы где? – крикнул я, в ужасе сообразив, что во всей этой суете не успевал смотреть за дорогой и совершенно потерял ориентацию.
– Щас к набережной выскочим! – заорал Федька в ответ.
Переговорное устройство никто из нас не успел подключить, шлемофоны теперь только мешали слышать друг друга, и приходилось орать.
– В промоину не попади! – крикнул я.
– Не должны!
Впереди показались две телеги, в которые были запряжены лошади вороной масти – такой, которая больше напоминает даже не цвет, а просто сгусток Тьмы, настолько лишена бликов и любого иного оттенка, кроме черного. При этом инфернальные савраски стояли запряженными в самые обычные крестьянские подводы, возле которых стояли трое обозников с винтовками в руках, настороженно оглядывающихся.
Лязгнула задвижка в лобовом листе, с грохотом улегся в бойницу РПД. Адаптанты с винтовками поняли, что летящая в их сторону бронемашина точно не к добру, и рванулись к укрытиям. Пулемет завибрировал, загрохотали разлетающиеся по тесному десанту гильзы, и последний из бегущих вдруг дернулся и свалился лицом вниз, проскользнув по грязи. И тут же перекатился в сторону и начал, энергично толкаясь ногами, отползать в канавку, чтобы не попасть под гусеницы. Двое же других было благополучно укрылись за домом, но… Иван успел заправить ленту в РП-46 и выставить оружие в кормовую бойницу. И когда мы проскочили по улице дальше, он скосил обоих длинной очередью.