А Вовчик справился с нервами и говорит:
— Отвальная — это здорово! Святой закон. А сколько ж ты на нее отвалишь?
— О чем ты говоришь, волосан! — Аскольд ему рот ладошкой прикрыл. Мелко плаваешь, понял. Не хватит у него, так я пиджак заложу. Сейчас вот Клавку позову и заложу!
— Не надо, — говорю, — поноси еще. Будь другом, поноси.
— Так, — кореш мой, Вовчик, соображает. — А ежели мы с собой кого приведем?
— Валяй, приводи свою трехручьевскую. И я свою приведу.
— Ясное дело, — Аскольд кивнул. — Какая же отвальная без баб? А кто она у тебя? Может, она какая-нибудь тонкая, не захочет с бичами в ресторане сидеть. Не все же такие, как ты, Сеня!
— Как так не захочет? Раз вы со мной — захочет.
Вовчик совсем растрогался — опять всем налил по полному, и мы опрокинули, а пивом уже не закрашивали, не до того было, и тут я почувствовал, что не худо бы и кончить.
Я закусил наспех, а потом встал и качнулся, голова пошла кругом, но все же выстоял.
— Салют вам, бичи! До вечера.
— Да посиди ты, — Аскольд меня не пускал. — И не побеседовали, душой не раскрылись. А ведь интересный же ты человек, содержательный!..
— В «Арктике» побеседуем. Все в «Арктике» будет.
Тут Клавка подошла, не понравилось ей, что мы так расшумелись, а я ее взял за плечи и поцеловал за ухом, в пушистые завитки.
— И тебя, дуреха, тоже приглашаю.
Она и не спросила — куда, только кивнула и засмеялась.
— Значит, так, — стал Вовчик черту подводить. — Столик на восемь персон. Это двадцатку кладем на первый заказ, ну и официанту на лапу.
Аскольд авторитетно бровями подтвердил. Черт знает, что у них там за арифметика. В жизни, наверно, за порядочным столиком не сидели, с таких всегда деньги вперед просят. Да мне перед Клавкой не хотелось торговаться. И неудобно было, что деньги у меня в платке, как у какого-нибудь сезонника. Но Клавка не стала смотреть, собрала посуду и ушла, а я развернул всю пачку и отсчитал — и на заказ, и на лапу, и за все, что мы тут имели.
Торгаш заторопился, надел свою мичманку и снова сделался ладненький, ни в одном глазу.
— Погоди, — Аскольд мне сказал, — Клавка тебе сдачу сосчитает.
— Сами сосчитаете.
Все равно у вас, — думаю, — с Клавкой одна коалиция. Ну, и черт с вами, а я буду — добрый. Помирать мне придется с голоду — вы мне копья не подкинете, знаю. И все равно я буду добрый. Вот я такой. Я добрый, и все тут.
Торгаш вышел со мною.
— Ты, — спрашивает, — серьезно это — насчет приглашения?
— Что за вопрос?
— А то, что девка правду сказала, ты к ним не больно жмись.
— Такая же она, эта девка!
— А не важно, кто учит. Ко всем прислушивайся. Гроши попридержи, не носи с собой. Уродовался, наверно, в море за эти гроши?