— Ну?
— Привяжи-ка ее, от греха подальше, покатится.
Это уж Васька Буров мне удружил, сачок.
— И рыбодел не привязали.
Уже все на обед пронеслись галопом, а я все возился. Вот те и Алик! "Неужели все?" Я взмолился наконец:
— Жора, всей работы на палубе не переделаешь. А мне на руль идти.
Он махнул рукой.
— Иди обедай. Боцмана позови ко мне.
Покамест я рокан скидывал, умывался, уже в салоне битком набилось. Это у нас быстро делается — не хочется же по переборке жаться, за столом только восьмеро помещаются. Да еще обязательно кто-нибудь из штурманов или механиков рассиживает — не выберут другого времени пообедать.
В данный момент третий штурман рассиживал. Доедал не спеша компот, а косточки сплевывал на ложечку, — в мореходке, поди, научился. Им там, поди, специально лекции читают — как себя в обществе вести.
Так он, значит, посиживал, а мы по переборочке жались. И он же нам еще и говорит:
— Вам, — говорит, — обед сегодня не полагается, мало рыбы взяли. Одиннадцать бочек — это разве улов?
— А кто ее искал? — спросил Шурка. — Ты ж на вахте был.
— Эхолот ищет, не я.
Все, конечно, шуточки. Только шутить не надо, когда всем обидно из-за тонны уродоваться.
— Это вот точно, — дрифтер ему сказал. — К эхолоту еще мозги требуются.
Тот застыл с ложечкой, медленно стал бледнеть.
— Не понял. Прошу повторить.
Дрифтер взял да и повторил, ему что. Да еще прибавил в том смысле, что кое-кто у нас на пароходе чужой хлеб ест.
— Твой, что ли?
— И мой, в том числе.
— Прошу — персонально. При свидетелях. Кого имеешь в виду?
Дрифтер смолчал через силу. Его уже и за локти дергали, и на ноги наступали. Бондарь зато высказался.
— Ты б, Сергеич, не шумел бы, видишь — с выборки люди пришли, устали, как собаки. Могут чего и лишнего сказать — про кого, и сами не знают. А ты на себя примешь.
Тоже миротворец. В нем такая змея сидит, на всех яду хватит. И как чуть скандалом запахло, он тут, с добродушной такой ухмылочкой. Третий пошел к двери, сказал:
— Я лишнего от себя не прибавлю. А то, что тут было сказано, считаю нужным довести до сведения капитана.
— Валяй, доводи, — дрифтер опять не стерпел. — Это ты умеешь.
И только за третьим дверь захлопнулась, Васька Буров поддакнул.
— Да чо с него взять-то, с Шакал Сергеича? С чужим же дипломом плавает.
И пошло на эту тему.
— Как так — с чужим?
— А украл он его, наверно.
— Да не украл, на толчке купил, со всеми печатями.
— Только "фио"[41] проставил.
Димка все эти речи слушал, посмеивался, переглядывался с Аликом, потом сказал:
— Очаровательная вы компания, бичи! Смотрю на вас — не налюбуюсь. Непонятно мне — что вас объединяет? Ни дружбы, ни привязанности, простой привычки даже нет друг к другу — сплошная грызня. И на это вся энергия у вас уходит. А доведись-ка вам сообща против кого-нибудь — хватит ли ее?