— Слушай, Сергеич, я жаловаться к кепу не пойду. Предпочитаю своим способом.
— Это, знаешь ли, порочный способ. Так ты только руки ему развязываешь. Устанавливаешь, понял, ненормальный стиль отношений на флоте. Слыхал, как он в салоне распоясался?
Я промолчал. Он так всю вахту проспорит.
— Сколько держишь?
— Восемьдесят.
— А я тебе сколько сказал?
— Семьдесят пять.
— Как же так? Точней на курсе!
Следил, как одерживаю, выравниваю курс. Не все ему равно? — идем на поиск, море прочесываем. Потом ему надоело следить. Охота была высказаться.
— У тебя какое образование?
— Семь классов.
— Видал! А у будки — всего четыре. А он на тебя орет, замахивается. — Я промолчал.
— Какого же хрена ты в матросах кантуешься? Тебе в мореходку надо идти.
Я кивнул. В мореходку — так в мореходку.
— Я серьезно говорю. Охота тебе в кубрике с семью рылами сидеть? Выслушивать от каждого остолопа безграмотного. Что дрифтер, что боцман один хрен. А у тебя же голова светлая!
Я засмеялся. С чего это он взял — насчет моей головы?
— Чего смеешься? Плакать надо. Так и подохнешь в кубрике. Я те точно предсказываю.
— "Дед" мне то же самое предсказывает. Только — под забором. И в механики зовет.
— Ты «деда» не слушай. «Дед» у тебя, знаешь… Хотя, в общем-то, он прав. Но лучше — в штурмана идти. У тебя дело будет в руках, понял. Знания какие-то. А когда дело в руках — и делать ничего не надо, понял?
— Нет.
— Чего тут понимать! Вахту отстоял — и гуляй шестнадцать часов в сутки, плюй на всех с клотика. Купишь себе макен, мичманку наденешь, человеком себя почувствуешь. Есть же у тебя к полноценной жизни стремление, курточку вон какую отхватил. А представь — ты штурман. В макене ходишь, с белым шарфиком, берешь такси, едешь в ресторан, развлекаешься, как человек. Тебе уважение. И не рассусоливай в жизни, не мямли. Надо быть резким человеком, понял?
— Ага.
— Сколько держишь?
— Семьдесят два.
— Точней на курсе! А все эти рыла — ты их презирай, понял. Они большего не стоют. Их надо на место ставить. Холодно, резко, понял?
— Понял. Надо быть резким человеком.
— Во! Столько и держи.
Опять запищал эхолот. Третий сбегал туда и вернулся, сплюнул вниз, на палубу. Плевался он длинно, это у него хорошо получалось.
— Ты женатый?
— Нет пока.
— Что ты? Цены тебе нет. Свободный, незатраленный. А я одной стерве двадцать пять процентов от сердца отрываю, от другой отбиваюсь, и с третьей раздрай, а там пацан, понял. Такой пацан — закачаешься! "Папка у меня стулман", понял. Характером — весь в меня, даже не платить жалко. Будет резким человеком. Если она его не испортит. Вот я чего боюсь.