— Так. А на берегу — кем работали?
Алик опять помялся, посмотрел на Диму. Тот быстро сказал:
— Шоферами. На грузовых. Если интересует, можем рассказать при случае. Поговорим, шеф, за карбюратор. За тамблер.
— Что ты! Мне этого вовек не понять. Мы потравливали трос из-под лебедки, смазывали его тавотом от ржавчины. Алика я за ключом послал, "крокодилом", — потом дал его Диме — развинтить чеку.
— А работа как? — я спросил. — Нравилась?
— Не пыльная, — сказал Дима. — Временами наскучивало.
— А в смысле шишей?
— На беленькую хватало. По большим революционным праздникам.
— И по субботам?
— Почему же нет, шеф? Я засмеялся.
— Нет, — говорю, — по субботам уже не хватало. Тут и Дима смутился:
— Пардон, шеф. Не понял.
— Потому что шоферами вы не работали.
— С чего ты взял?
— Просто. Ты гайку отвинчивал — сначала вправо подал, потом уже влево. Шофер так не сделает.
— Ну, шеф, это еще не улика.
— Ладно, — сказал я ему, — не закипайся. Не хочешь говорить — не надо, я у тебя не анкету спрашиваю. И что ты все — «шеф» да «шеф»? Заладил тоже! Я те не таксишник.
Я ушел к лебедке, смотать трос. Они думали — я не слышу.
— Действительно, — Алик ему сказал, — чего тут вилять?
— Ну скажи ему, скажи, бродяга. Чей ты родом, откуда ты. Свой будешь в доску.
А Бог с ними, с дурнями, я подумал, на судне-то разве утаишься. Все про тебя узнают, рано или поздно.
День на четвертый, на пятый, они помалу освоились, начали разбираться, что к чему. Еще больше вид делали, что освоились, по глазам было ясно — для них это темный лес: сто концов извивается, не знаешь, за какой взяться. И вот слышу — Дима кричит Алику:
— Брось ты эту веревку, мы одну и ту же койлаем. Вот эту бери, у меня под сапогом.
И берет Алик эту самую «веревку», мотает себе на локоть одной левой. А правая у него в кармане. Я его отозвал и сказал по-тихому:
— Не дай тебе Бог, салага, работать одной рукой. Что ты! Заплюют тебя, замордуют, живым не останешься.
— А кому какое дело, — спрашивает, — если я одной могу?
— Тем более и двумя сможешь. Надо, чтобы обе были заняты. И Димке это скажи.
— Это интересно!
— Ну, не знаю. А мой вам совет.
Однако не вняли они. А лишней руке кто же на палубе дела не найдет? Димку, правда, не очень стали гонять, он и послать может куда подалее, а этот — отзывчивый, рад стараться.
— Алик! — ему кричат. — Ты что там стоишь, делать тебе не хрена, сбегай к боцману, иглу принеси и прядины.
Алик не стоит, он ждет, когда ему поводец дадут — закрепить на вантине. Но бежит, приносит иглу и прядину.
— Алик! Иди-ка брезент стащим, я в трюм слазаю.