К своему удивлению, Дерек обнаружил, что довольно часто думал о ней, даже когда находился в Лондоне, а она в Беркшире. Он вспомнил, что приезжал в Мэндервилл-Холл гораздо чаще, чем это было необходимо, и причиной тому была Аннабел. Ее смех, ее привычка подаваться вперед во время спора, ее редкая для женщины того времени образованность, которую она не скрывала, – все это необычайно привлекало Дерека.
Как могло такое случиться? Он среди всех женщин заинтересовался юной леди, едва окончившей школу?
В тот роковой день в библиотеке, притворившись, что ищет какую-то книгу, и, сделав несколько поддразнивающих замечаний, чтобы услышать музыку ее смеха, он совершил непростительный поступок, поцеловав ее. О, это было изящно исполнено, потому что он имел большой опыт в искусстве флирта. Он увлек Аннабел к окну, чтобы полюбоваться видом роз в саду, и встал рядом с ней гораздо ближе, чем допускали правила приличия. Затем положил руку ей на поясницу и, наклонившись, заглянул в лицо. Он живо помнил, как ее глаза слегка расширились, когда она поняла его намерения.
Ее губы были сладкими, как клубника, теплыми и невинными. А когда ее пальцы погрузились в его волосы на затылке, все тело его напряглось от желания. Руководствуясь извечным женским инстинктом, Аннабел прильнула к нему, он не удержался и нежно ее поцеловал.
Это был в ее жизни первый поцелуй, и Дерек был первым мужчиной, проявившим к ней интерес.
Да, он хотел быть первым.
Однако, внезапно осознав, что произошло, он замер.
Потом поднял голову и заглянул в глаза Аннабел.
Они сияли голубизной, как безоблачное летнее небо. В них светилось счастье, а на мягких губах, еще влажных после поцелуя, играла радостная улыбка.
Она едва слышно прошептала:
– Не останавливайся.
Не останавливаться? Она с ума сошла? Конечно, он должен остановиться. Что, черт возьми, он только что сделал?
Ему двадцать семь лет, а ей нет еще и восемнадцати. Он слыл повесой с ужасной репутацией, хотя не совсем заслуженно, а она была невинной девушкой, подопечной дяди. Если он не намерен жениться на ней, то не должен прикасаться к ней даже пальцем и тем более поощрять ее чувства к нему.
В то время слово «женитьба» ужасно пугало его. Да и сейчас оно производило на него не меньший эффект, хотя пора уже было задуматься о будущем.
В тот злополучный момент он, безусловно, струсил и, пробормотав извинения, быстро покинул комнату, а потом избегал Аннабел весь день, потому что не знал, как быть с мучившими его чувствами вины, смущения и еще чего-то, что трудно было определить. Когда это случилось? Когда девочка превратилась в женщину, и когда он заметил это?