— Боже правый, да она вас ударила! — Эверод мысленно проклял Жоржетту за то, что она покусилась на свою племянницу. Эта злобная тварь думала, что положение супруги графа Уоррингтона защищает ее от любого возмездия. Он испытал сильное искушение поколебать ее самоуверенность.
Встревоженная заметной переменой в его настроении, Маура пробормотала:
— Нет-нет, она не…
— Вот вы снова лжете, выгораживая ее, — сказал Эверод, безжалостно пресекая попытки отрицать очевидное. Он и не думал скрывать свое разочарование в Мауре. Да, возможно, он просто недооценил ее. — Скажите мне, Маура, это вы сами решили ко мне приехать или же шпионите за мной по ее поручению?
— Нет, неблагодарный вы упрямец! — выкрикнула Маура. — Я привезла вам ожерелье, потому что это я хочу, чтобы у вас была вещь, принадлежавшая вашей матери. Ведь если бы Жоржетта знала, чья это вещь, она бы раздавила жемчужины ногой, а серебро пустила бы на переплавку!
Эверод положил палец на ее дрожащие губы и заставил Мауру замолчать. К вящему удивлению их обоих, он вдруг наклонился и поцеловал ее. Впрочем, он лишь слегка коснулся ее губ. Она не отстранилась. Зрачки у нее расширились, она смотрела на него с робостью и испугом. Карету подбросило на ухабе, Маура покачнулась, и ее губы вжались в губы Эверода.
— Благодарю вас, — прошептал он и потянулся губами к розоватому следу, оставшемуся от удара Жоржетты. Пощечину Маура получила за то, что общалась с человеком, которого ее тетушка считала своим врагом.
Правильно считала.
Он и был ее врагом.
А вот кем была ему Маура… на этот вопрос ответить было труднее.
С легким вздохом виконт отстранился от девушки и откинулся на сиденье. Глаза цвета морской волны смотрели на него с беспокойством.
— Ничего у вас не получится.
Эверод заерзал: его мужское естество слегка напряглось, словно опровергая ее слова.
— Вы и вправду хотите враждовать со мной, Маура?
— Подарки… поцелуй, немного сочувствия, — перечислила она его действия, раздражаясь по мере того, как постигала их смысл. — Я поняла, к чему вы стремитесь, лорд Эверод. Вы хотите соблазнить меня?
— А разве похоже на это? — лениво проговорил он, растягивая слова. — Должен вам признаться: когда я соблазняю женщину, то меньше всего при этом думаю.
Маура так мило оттопырила нижнюю губку, что Эвероду захотелось укусить ее. Коль скоро доходило до соблазнения, он обычно не играл, не притворялся, а отдавался делу со всей душой.
— Вам нужны доказательства?
— Ну да, lessauvagesnobleslВы, должно быть, удивитесь, но слухи о ваших подвигах дошли даже до Уоррингтон-холла. — Она сказала это так, будто знала про него все, а не судила на основании сплетен. Вполне возможно, что дошедшие до нее слухи были вполне справедливы, однако Эвероду не хотелось, чтобы от него так легко отмахнулись.