Я трескаю их с таким аппетитом, что после завтрака Тирбиш даже подходит за похвалой.
— Я смотрю, вам понравились хунь-бимбик?
Лучше бы ты названия не говорил, солнце. Старательно киваю.
— Да, — говорю, — они прекрасны. Ты вообще замечательно готовишь, молодец.
Парень расцветает, и я ухожу довольная. Как прекрасно приносить счастье окружающим, когда от тебя для этого почти ничего не требуется!
В общем, утреннее хорошее настроение снова устанавливается, несмотря на все усилия духовника, и я очень довольная топаю к себе в каюту пить ферменты и составлять список лекарств и устройств, которые необходимо будет купить на Гарнете.
С готовым списком стучусь к Азамату — надо же с начальством согласовать. Кстати, неплохо бы ещё и за начальственным буком посидеть. Интересно, как моя родительница отреагирует на новости… Она-то в последние два года почему-то решила, что я, как она сама, всех мужиков ненавижу и замуж никогда не выйду. Я уж не знаю, где она нас с братом нагуляла, но как-то на работе проверила ДНК — отцы у нас разные.
Главное, мне почему-то очень не хочется признаваться, что меня выдали замуж насильно. Казалось бы, и гордости у меня особой нету, и ситуация была патовая… Но, пожалуй, я пока об этом помолчу, если не прижмут.
Стучусь, получаю разрешение, вхожу — и мне открывается фантастический вид. Капитан сидит на стуле ко мне спиной, а на спинке стула развешана расплетённая коса. Приглядевшись в полутьме, понимаю, что волосы мокрые. Видимо, повесил сушиться. Господи, ну до чего ж красиво! Вот это я понимаю, волосы струятся, как вода, и с таким же блеском. Куда там рекламе. Если бы капитан не окликнул, я так бы там и стояла, истекая слюной.
Азамат прослеживает направление моего взгляда и внезапно смущается.
— Ой, простите, я и забыл совсем… сейчас заплету…
— Не надо, не надо! — быстро останавливаю его я. — Зачем, не высохнут же!
— Ну как… неприлично ведь, — Азамат всё-таки принимается разбирать пряди.
— Как это неприлично? — удивляюсь я. — Алтонгирел вон ходит, мочалкой своей трясёт, это никого не смущает!
Азамат тяжело вздыхает, как преподаватель, которому досталась на редкость необучаемая группа.
— Алтонгирел — красивый человек. Ему многое можно, что мне не подобает.
Нет, кто-то из этой истории живым не выйдет. Есть у меня одна знакомая психологиня, занимается с детьми, которых в школе дразнят. Написать ей, что ли…
— Расслабься, — говорю. Чем бы его убедить? — У нас не принято жены стесняться. Тем более, что волосы у тебя гораздо красивее, чем у Алтонгирела.
Смеётся, как обычно, когда не очень верит моим комплиментам, но покорно возвращает предмет спора обратно на спинку стула.