Кузьмин встал и стал нервно ходить по комнате. Затем схватил сигареты и направился на балкон.
Через минуту он услышал шлепки босых ног. Он затушил сигарету и хотел было вернуться, как его обвили руки жены. Аглая чмокнула его в щеку и прижалась к спине, закрывая своё тело от глаз любопытных.
— Прости меня, — промурлыкала она, — ты же знаешь, какой стервой я могу быть.
Юрий резко развернулся и обнял жену за талию:
— Прощение надо ещё заслужить, — сурово произнес он.
Аглая выскользнула из объятий и скрылась в спальне.
Кузьмин издал боевой крик и, подражая Кинг-Конгу, несколько раз ударил себя в грудь, затем поспешил за женой.
Старт гонки дирижаблей был назначен на десять утра. Кузьмин нервно прохаживался возле «Змея Горыныча». Он, наверное, уже в сотый раз посмотрел на часы, начало гонки неумолимо приближалось, а Соловьёва все не было. Отсутствие мага ставило под сомнение участие в гонке. Нет, аппарат в принципе мог лететь и без мага, но все же он был рассчитан на взаимодействие механики и магии. Если первая составляющая этого взаимодействия была налицо, в виде самого аппарата и механиков, то вторую носило неизвестно где.
— Ну что, летим или как? — спросил у старшего механика его помощник Стас Зайцев.
— Не знаю, тебе надо — ты пойди и спроси, — посмотрев, на вышагивающего туда-сюда начальника, ответил старший механик.
— Да я что больной, сейчас к шефу подходить, — усмехнулся Стас.
— Тогда сиди и жди.
— Может Аглаю попросить, пусть узнает? — предложил Стас.
— Не стоит, видишь, она тоже в сторонке стоит. Значит, начальство сегодня особо опасно, — отклонил предложение старший механик.
Кузьмин остановился, достал пачку сигарет, но та оказалась пустой. Со злостью скомкав её, он выбросил её и посмотрел в сторону собравшихся механиков. Заметив, что начальство обратило на них внимание, рабочие под разным предлогом поспешили разойтись, чтобы не попасть под горячую руку.
Аглая, поздно заметила приближающегося к ней Кузьмина. Оглянувшись, она поняла, что осталась одна возле дирижабля, и теперь ей придется принять на себя накопившиеся раздражение мужа. Женщина внутренне напряглась, ругаться с Юрием ей не хотелась, но судя по всему, придется. Кузьмин остановился в нескольких шагах от жены, его тяжелый взгляд, рефлекторно отметив её присутствие, устремился дальше, найдя новую жертву. Аглая оглянулась, желая увидеть её спасителя. По бетонной полосе старого аэродрома, где проходил слет воздухоплавателей, шел Соловьев. Лицо его осунулось, во все стороны торчала трехдневная щетина, а глаза были воспалены, то ли от недосыпа, то ли после многодневного запоя.