После развода отец возил нас с братом обедать в новый модный ресторан «Гиппопотам», а потом водил на дневной воскресный сеанс в кино, не особенно беспокоясь, что мы не успеваем к началу. На Больших бульварах тогда царила мода на «непрерывные киносеансы». Мы входили в зал посреди фильма, поднимали целый ряд, сгорая со стыда, и пытались понять, что же происходит на экране. Чаще всего картина была про ковбоя, и мы заставали его в тот момент, когда ему попадали стрелой в плечо или, как вариант, когда ее извлекали, после чего рану прижигали угольком из костра; ясное дело, перед операцией дружок героя давал ему хлебнуть виски в качестве обезболивающего и тут же совал между зубов деревяшку. Еще мы смотрели фильмы про динозавров (»Земля, позабытая временем») или про английские подводные лодки, атакуемые немецкими торпедами.
В «Кинопанораме» на авеню Мот-Пике смотрели «Бен-Гура» с Чарлтоном Хестоном (посреди сеанса был антракт). Поскольку папа не очень хорошо представлял себе, о чем с нами разговаривать, он начал таскать нас на все подряд оперетты Франсиса Лопеса в театре «Шатле» (помню «Цыгана» с Хосе Тодаро) и в цирк «Амар» (я долгое время думал, что название состоит из одного слова: «Циркамар», как, например, «Мирамар»), пока не превратил в убежденных киноманов; у нас были периоды увлечения братьями Маркс в «Мак-Магоне», затем Жаком Тати в «Шампо», Мелом Бруксом, которого отец обожал, как, впрочем, и мы (»Сверкающие седла», «Немое кино», «Продюсеры» и «Молодой Франкенштейн», жутко меня напугавший), потом инспектором Клузо[72] и особыми залами с мощными низкочастотными динамиками, от которых вибрировали кресла: там мы посмотрели «Землетрясение», «Лавину», «Сражение при Мидуэе»… Когда загорался свет, мы оставались сидеть на месте, дожидаясь начала фильма, конец которого только что посмотрели.
Обычно перед картиной показывали мультик (»Том и Джерри», «Багз Банни» или «Хитрый Койот и Дорожный Бегун»); за ним крутили рекламу Парижского аэропорта (в сопровождении песенки «I started a joke»[73] группы «Bee Gees» или «Without you»[74] Нельсона) и разных продуктов: некоторые из них уже не производятся (вафли «Cadbury», конфеты «Supercarambar», «Topset», «Picorette», коктейль «Fruite» — тоже под песенку: «Откажись от мешанины — пей почаще витамины!»), а другие безнадежно вышли из моды (шоколад «Chocoletti», какао «Ovomaltine», газировка «Canada Dry» — с Элиотом Нессом, обреченным вечно выпускать на свободу Аль Капоне и провозглашать: «По цвету — вино, на вкус — вино, по существу — не вино»). По проходам сновали продавщицы сладостей с висящей на шее плетеной корзинкой. Отец пускал через весь ряд пятифранковую купюру с портретом Виктора Гюго и получал в обмен пакет мятных леденцов и два эскимо: мне ванильное, Шарлю — шоколадное. Папа часто повторял одни и те же шутки. Например, говорил: «Это мое мнение, и я его разделяю».