Они в этот момент вышли к площади. Я узнала здание Политехнического музеи. Возле входа была целая толпа.
— Вот народу-то собралось на диспут о лирической поэзии! - радостно заметил Василёк - Сейчас жару зададим! Скоро начало. Вон я и Зину вижу с нашими ребятами. Можешь сейчас перед всеми оправдаться, Гришаня! — добавил он.
Я впилась глазами в толпу и тут же заметила «девушку в синем берете на золотых волосах». Она была хорошенькой румяной блондинкой и чему-то смеялась, стоя между высоким худым парнем и полной девушкой с косой через плечо.
Но Грег резко развернулся и стремительно пошел обратно по улице.
— Ты куда?! — крикнул Василек.
Грег не оглянулся. Василек посмотрел ему вслед. Его лицо выражало мучительное раздумье. Потом он махнул рукой и поспешил к музею...
— Хочу ли я этого? — услышала я и открыла глаза, приходя в себя.
Увидев бледное утонченное лицо Грега, зажмурилась. Уж слишком резким был переход от обычного паренька-поэта, жившего в 20-х годах прошлого века, к изысканно-прекрасному вампиру, лежащему на шелковой простыне.
— И тем более я все... все! буду помнить-то ужасно, - пробормотал он. — Как я смогу
существовать в той среде?
— Ты уже не хочешь вновь стать человеком? — осторожно спросила я.
— Я всегда хотел этого безумно! - с горечью ответил Грег. - Но ведь я был уверен, что, пройдя превращение, останусь в настоящем времени!
— Есть, видимо, во всем этом свой смысл, — после паузы задумчиво произнесла я. - Если бы ты, превратившись в человека, остался здесь, то как бы с этим смирились твои близкие? Тот же Атанас! Мне кажется, он по любому отловил бы тебя и снова укусил. Это замкнутый круг! А так ты перенесешься в прошлое, не совершишь такой тяжкий грех, как самоубийство, и проживешь отпущенный тебе срок в человеческом виде.
— Ты так спокойно об этом говоришь, — тихо произнес Грег и отвернулся от меня.
— Любимый! — прошептала я, с трудом сдержав навернувшиеся слезы.
И обняла его. Грег отстранился, а потом встал. Он в волнении заходил по комнате. Я следила за ним, немного напуганная такой реакцией. И вот он остановился и повернулся ко мне.
— Я абсолютно не могу писать! — с горечью заявил он, как бы продолжая какую-то мысль. — И ты это знаешь, как никто другой. Мои дар не пропал, я чувствую! Он как будто внутри меня, но не находит выхода... как тебе лучше объяснить... в общем, мне кажется, во мне словно образовался нарыв. И он причиняет мне нестерпимую боль. Ужасное состояние! Я и могу писать стихи и в то же время мне нельзя, пока я вампир. Словно передо мной невидимая стена, о которую хочется разбить голову!