Михаил Нечевин вернулся в каюту и едва сел за стол, сплошь заваленный бумагами, раздался тихий стук в дверь. Затем дверь отворилась, и в каюту вошел директор ресторана. В руках у него был сверток.
– Вахтишь, Михаил Иванович? – спросил он. – А я к тебе. Вот, глянь-ка, что достал.
Митрохин развернул сверток и поставил на стол бутылку, две жестяные банки с тоником, большую банку с консервированными омарами и еще две – поменьше – с черной икрой.
– Коньяк-то «фундатор», – сказал Митрохин. – Самый наилучший, почище «мартеля» будет…
– Это по случаю чего? – спросил второй штурман.
– А так, чтоб вахта шла веселей. Тебе спать нельзя, а мне не спится.
– На вахте не принимаю.
– Брось, Михаил Иванович, рюмку-то осилишь… Ведь «фундатор»!
– Рюмку, пожалуй, приму, – согласился штурман. – Закуска уж больно на уровне.
Когда они выпили, Митрохин, помявшись, проговорил:
– Ты, Михаил Иванович, того… Ну, помполиту, значит… Не проговорись, что поздновато подгреб с берега. Знаешь, знакомого парнягу встретил, коком на «Мезеньлесе» ходит. Ну и поддали у него… Ты уж того, пойми… Лады?
– Лады, старик, можешь спать спокойно. Зачем мне капать? Пришел на борт – и добро!
…Через три дня теплоход «Уральские горы» принимал пассажиров. Когда были окончены все формальности, на борт прибыл лоцман и вывел теплоход на фарватер.
«Уральские горы» вышли в Норвежское море. Игорь Александрович Юков проложил курс на север. Постепенно забирая к осту, теплоход совершал обычный рейс по маршруту Скаген – Поморск.
А через полгода у Палтусовой губы прогремели автоматные очереди сержанта Гончарика.
ВЫСТРЕЛЫ В ПАЛТУСОВОЙ ГУБЕ
48 КН биллу тчк волк располагает возможностью провоза связника квч уральских гор квч тчк используйте его тчк 09 17 мороз тчк.
– Стой! Стрелять буду! Стой!
Загремели выстрелы.
В тишине, наступившей вослед, был слышен шорох лиственных веток, срезанных автоматной очередью и упавших на мягкий ковер из пожелтевшей хвои. Сержант Степан Гончарик поймал в прицел мелькавшую меж стволов спину, и палец его был готов потянуть спусковой крючок. Но тут в памяти сержанта возникло лицо майора Леденева, его слова: «Только живым!», левая рука подбила автомат снизу – и пули снова ударили по верхушкам деревьев.
Неизвестный уходил.
Сержант знал, что выстрелы всполошили солдат, расставленных по границам оперативной зоны, и согласно инструкции они спешат сейчас к месту происшествия.
Собственно говоря, автоматные очереди Степана Гончарика означали провал операции, задуманной полковником Бирюковым. Тот, кого ждали в Палтусовой губе, должен был беспрепятственно проникнуть в нее и извлечь из песка у подножия скалы сейф штандартенфюрера СС Густава Шеллинга, спрятанный там командиром субмарины «Зигфрид-убийца» фрегатен-капитаном Эрнстом Форлендером. Затем надлежало незаметно проводить неизвестного гостя до Поморска или иного населенного пункта и попытаться установить его связи.