Это написано рукой шерифского писаря, под диктовку шерифа. Здесь сказано, что пастухи обнаружили еще одно тело близ Хеквуд-Тора, на торфяниках. Еще один мертвец, похоже, тоже убитый ножом. Его нашли несколько дней назад, но только вчера в Эксетер прибыл возчик, который и привез это известие. Шериф хочет знать, займетесь ли вы расследованием, раз уж оказались поблизости, или… — Он умолк и неуверенно посмотрел на коронера.
Ну, что там? Читай, что там дальше? — нетерпеливо потребовал Джон.
Томас прочистил горло.
— Он спрашивает, займетесь ли вы расследованием, или же люди шерифа проведут расследование так, как положено.
Джон сплюнул на землю, словно стараясь избавиться от привкуса Ричарда де Ревелля во рту. Затем он вставил ногу в стремя и вскинул тяжелое тело на широкую спину Брана.
— Я ему покажу «как положено», будь он проклят! — пробормотал он. — Гвин, выясни, где именно находится это местечко, — а ты солдат, ты находился в пути всю ночь, поэтому отправляйся передохнуть в дом лорда, пусть тебя там накормят. Скажешь управляющему, что ты посланник шерифа.
Не прошло и нескольких минут, как Джон, Гвин и Томас уже ехали по дороге — снова вниз, в долину Вайдкоум, затем на запад, в сторону Дартмура, повторяя путь, который незадолго до них проделали двое мужчин, покинувших поместье часом раньше. У управляющего поместьем Гвин выяснил, что Хеквуд-Тор располагается на полпути к Тейвистоку и лежит чуточку в стороне от дороги, по которой они двигались днем накануне. Ближайшая от Хеквуд-Тор деревня называлась Сэмпфорд-Спайни.
Езды было около трех часов, особенно с мулом Томаса, который проявлял гораздо меньше желания двигаться, чем когда они выехали из Эксетера. Джон подумал, что ему, наверное, стоило конфисковать кобылу и отдать ей своему писарю, вместо того, чтобы возвращать ее семейству погибшего, однако засомневался, что неопытный и тщедушный Томас смог бы с ней справиться.
Когда троица достигла места, соответствующего по описанию тому, о котором говорил управляющий поместьем, они решили, что самый высокий тор и является тем самым тором, который упоминался в послании шерифа. Однако поблизости не оказалось ни единой души, чтобы подтвердить или опровергнуть их предположения.
— Ну, и что теперь? — спросил Гвин, оглядывая безлюдные торфяники.
Джон испытывал раздражение оттого, что местное население либо не знает о новом органе королевской власти, либо не уделяет ему должного внимания. Дело было даже не в том, что его задевало равнодушие к нему лично как королевскому офицеру, — просто его неизменная преданность королю Ричарду заставляла истолковывать такое безразличие как мягкую форму предательства. Он промолчал, и Гвин, не дождавшись ответа, предложил: