— Только в фигуральном?
— Ты сердишься.
— Нет, я люблю тебя.
— Я правда по тебе скучаю, Алекс.
— Ничто не мешает тебе вернуться домой, — заметил я.
— Все не так просто.
— Почему? — спросил я. — Твое турне превратилось в тяжкий рок, наручники и цепи?
— Пожалуйста, не нужно так, Алекс.
— Как?
— Мне не нравится твой сарказм. Я знаю, ты на меня злишься, и, наверное, это главная причина, по которой ты мне не позвонил сразу, но…
— Ты от меня уехала, а я плохой? — уточнил я. — Да, мы скучаем друг по другу, потому что я был в не слишком подходящем состоянии, чтобы с кем-нибудь разговаривать. Дело не в том, что я разозлился, просто почувствовал себя каким-то… опустошенным. Потом попытался тебе позвонить, но ты совершенно верно заметила — ты очень занята. Я не сержусь, я… делай, что считаешь нужным.
— Ты хочешь, чтобы я все бросила?
— Нет, ты мне никогда этого не простишь.
— Я хочу остаться.
— В таком случае оставайся.
— О, Алекс…
— Я постараюсь быть мистером Весельчаком, — пообещал я.
— Нет, мне этого не нужно.
— У меня, наверное, все равно не получилось бы. Я никогда не умел притворяться — думаю, мне не удалось бы подружиться с твоими новыми приятелями.
— Алекс, прошу тебя… проклятие, подожди, не вешай трубку! Меня зовут, у них что-то случилось. Черт побери, я не хочу так заканчивать разговор…
— Делай то, что нужно, — сказал я.
— Я позвоню попозже. Я люблю тебя, Алекс.
— И я тебя люблю. Щелчок.
Отлично сработано, Делавэр. И зачем только мы отправили тебя в школу психологии?
Я закрыл глаза и попытался прогнать из головы все мысли, а потом заставил себя вспомнить снимки из альбома.
Наконец я нашел образ, который искал, и решил рассмотреть во всех деталях.
Изуродованное тело Джейни Инголлс.
Мертвая девушка оказала мне последнюю услугу, когда я представил себе боль, которую она испытала.
Сенсорная депривация[12] обладает одним неоспоримым достоинством — обостряет восприятие. И тогда план — любой план — помогает почувствовать собственную значимость.
Когда я вышел из дома, солнце ласкало лицо, точно руки любимой женщины, а деревья окутывала мягкая зелень, сияя в лучах ласкового солнца, — картинка, напомнившая мне, почему люди стремятся перебраться в Калифорнию. Я забрал почту — ничего интересного, — затем обошел сад за домом и остановился около пруда, где резвились карпы, разбуженные моими шагами.
Десять очень голодных рыб. Я их осчастливил. А потом поехал в университет.
Я воспользовался карточкой преподавателя медицинского факультета, чтобы припарковаться в северной части университетского кампуса, направился в научно-техническую библиотеку, уселся перед компьютером и сначала проверил внутреннюю базу данных, а потом вышел в Интернет, где пробежался по нескольким поисковым программам.