– Еще бы, – заметил Колльберг.
Гюннарссон слабо улыбнулся.
До Вены я ехал в международном экспрессе, это заняло только четыре часа. В первую очередь я снял очки Аффе и уложил его плащ. Теперь я уже ехал по бельгийскому паспорту, и все по-прежнему шло гладко. В поезде было полно пассажиров и у паспортного контроля было много работы. К тому же со мной в купе ехала какая-то девушка. В Вене на вокзале Остбанхоф я взял такси, поехал прямо в аэропорт и дневным самолетом прилетел в Стокгольм.
– Что вы сделали с паспортом Редера? – спросил Мартин Бек.
– Порвал и бросил в унитаз в туалете на вокзале Остбанхоф. Очки тоже. Стекла я разбил, а оправу поломал.
– А куда вы дели плащ?
– Повесил его в гардероб в привокзальном ресторане.
– И вечером вы уже снова были здесь?
– Да, я пошел в редакцию сдать кое-какие статьи, которые написал до этого.
В комнате было тихо. Наконец Мартин Бек сказал:
– Вы пробовали постель?
– Где?
– В гостинице "Дунай".
– Пробовал. Она скрипела.
Гюннарссон снова посмотрел на свои руки. Потом очень тихо сказал:
– Я был в ужасно тяжелом положении. Речь ведь шла не только обо мне.
Он быстро посмотрел на фотографию.
– Если бы… если бы не случилось ничего непредвиденного, у нас была бы на этой неделе свадьба. И…
– Да?
Это ведь на самом деле был несчастный случай. Поймите…
Да, – сказал Мартин Бек.
Колльберг за все время так ни разу и не пошевелился. Теперь он внезапно пожал плечами и раздраженно сказал:
– Достаточно, пойдем.
Мужчина, убивший Альфа Матссона, внезапно всхлипнул.
– Да, – сказал он сдавленным голосом. – Извините, я на минутку.
Он быстро встал и пошел в туалет. Двое остальных не пошевелились, но Мартин Бек с сожалением смотрел на закрытую дверь. Колльберг проследил за его взглядом и сказал:
– Там нет ничего, чем он мог бы нанести себе вред. Я забрал оттуда даже стаканчик для зубной щетки.
– На ночном столике у него была коробочка со снотворным. Там было по меньшей мере двадцать пять таблеток.
Колльберг пошел в спальню и тут же вернулся.
– Снотворного нет, – сказал он.
Он посмотрел на закрытую дверь.
– Может быть, нам следует..?
– Нет, – сказал Мартин Бек. – Подождем.
Они ждали не больше тридцати секунд. Оке Гюннарссон вышел сам. Он улыбнулся и сказал:
– Так мы идем?
Никто не ответил. Колльберг пошел в туалет, встал на унитаз, поднял крышку сливного бачка, засунул туда руку и выловил пустую коробочку из-под снотворного. Он вернулся в кабинет и прочел этикетку.
– Веспаракс, – сказал он. – Это опасное средство.
Он посмотрел на Гюннарссона и устало заметил: