Катрина вновь покраснела, чувствуя себя полнейшей идиоткой.
— Я не хотела тебя обидеть, — повторила она.
— Если ты действительно не хочешь обидеть человека, то не говори так часто об этом. А то и в правду можно обидеться.
Рик снова вздохнул, пожав плечами, а когда взглянул на нее, то понял, что никакого злого намерения по отношению к нему у нее не было.
— Я всегда стараюсь быть искренней. Что же делать, если действительность не так приятна, как хотелось бы. Я всего лишь констатирую факт и не собираюсь выслушивать нотации ни от вас, Рик, ни от кого другого. Что же касается любовных отношений, то я не тот тип женщин, которые любят порхать с одного цветка на другой. Я не приемлю безответственность ни в чем, а в любви — особенно.
— При чем тут безответственность? — От возмущения кровь бросилась ему в лицо. — О чем вы говорите? Я всего лишь вас поцеловал. Ничего больше.
Опустив глаза, она с трудом произнесла:
— Я понимаю, что один поцелуй ни для вас, ни для меня ничего не значит. Мне непонятно другое: зачем вы преследуете меня?
Такого вопроса он никак не ожидал.
— Не знаю, — растерянно промямлил он. — На самом деле не в моих правилах преследовать женщин.
— Правда?
— Правда-правда. — Тут его щеки слегка порозовели. — Впрочем, что в этом криминального, не пойму. Очень часто случается так, что женщина нравится мужчине. И он хочет с ней дружить.
— Надо понимать это был дружеский поцелуй?
— Ну да, конечно, — соврал он, не покраснев.
Если быть откровенным, то Катрина, как никакая другая женщина волновала его и будила давно забытые чувства. Он смущенно провел рукой по волосам, взъерошил их и пробормотал почти про себя:
— Жаль, что ты так плохо думаешь обо мне.
Ее взгляд смягчился и потеплел. Она нежно коснулась его руки.
— Прости меня, пожалуйста, я не хотела задеть твои чувства.
— Ты и не задела их, — снова ложь с его стороны.
Для такого честного человека, каким Рик всегда себя считал, сегодня было слишком много лжи, и это угнетало его. — Наверное, я сам виноват, что ты не правильно меня поняла. Я надеялся, что мы будем друзьями. Вот и все. — И вновь он солгал, совершенно не отдавая себе в этом отчета.
— Прекрасно Рик. Должна признать, что поначалу я тешила себя пустой надеждой, что ты интересуешься мной как женщиной, но я ошиблась. Ты уникальный человек, который каждому другу дает понять, как он дорог тебе и что он единственный в своем роде. Я слишком много себе вообразила. Наверное, во мне говорит пустое тщеславие.
— Тебя это огорчает?
— Конечно, нет. — Она в волнении закусила губу и отвела взгляд. — Я хочу, чтобы мы остались друзьями, Рик, только не надо больше поцелуев, которые сбивают меня с толку.