Он удивленно заморгал. Катарина только что произнесла те самые слова, которые он часто говорил другим женщинам. И каждый раз на него смотрели заплаканные глаза бедных жертв его «благородного» характера. Сколько раз он видел улыбки сквозь слезы и судорожные кивки в ответ, лживое согласие с его позицией. Тогда ему казалось, что он лишь старается быть с ними честным, предлагая дружбу взамен любви, логически доказывая ее преимущества перед более нежными отношениями и наивно полагая, что женщины искренне с ним согласны. И после долгих мучительных бесед женщины всегда оставались его хорошими приятельницами. Разве это было преступлением?
— Рик, — донеслось до него словно сквозь туман.
— Да? Ах, прости. Я все прекрасно понимаю.
Он снова соврал, отчего на душе заскребли кошки.
— Что же, отлично. — Ее улыбка слепила и будоражила. Катрина торопливо посмотрела на часы, вскочила на ноги и отряхнула с юбки травинки. Господи, посмотри на часы! Я опаздываю. — И она опять ослепительно улыбнулась. — Спасибо за угощение и приятную беседу.
Он натянуто улыбнулся в ответ.
— Всегда к вашим услугам, леди.
Рик остался сидеть под старым дубом, словно прирос к земле, не в силах сдвинуться с места. Он наблюдал за ней до тех пор, пока ее хрупкая фигурка не скрылась вдали и не исчезла из поля зрения. Сегодня здесь, под раскидистым дубом, случилось нечто невероятное, нечто страшное и в то же время потрясающе волнующее, чего он так всегда боялся и не понимал, когда ему приходилось с этим сталкиваться.
Катрина Джордан смогла проникнуть в самые сокровенные уголки его души и выведать ее секреты. Многое в нем она видела лучше, чем он сам. И во многом, он должен был это признать, она оказалась права.
И в то же время о многом она судила сгоряча, поверхностно. Вскочив с земли, Рик дал себе слово доказать ей это. Но как это сделать? Впрочем, это вопрос времени.
Холодный осенний ветер никак не мог остудить ее лицо, горевшее от стыда и смущения. Наконец аллея закончилась, и Катрина побежала еще быстрее, словно за ней гнался сам дьявол. Она влетела в холл фирмы и бросилась к лифту, который, слава богу, стоял на первом этаже. Катрина с такой силой надавила кнопку своего этажа, что чуть не сломала ноготь. И лишь когда двери закрылись и лифт начал подниматься, она смогла перевести дух и, глядя в зеркало, слегка привела себя в порядок.
Что же с ней случилось? Почему эмоции взяли верх над рассудком? Каким образом стена, которую она возвела вокруг себя, рухнула в один миг, словно карточный домик?
Рик Блэйн пробил брешь в ее защите, пробудил дремавшие страсти и желания, о которых она и думать забыла. Как могла она допустить такое?