— Та, да не очень. Это ведь и не поляна, а дорога какая-то, — в голосе Жармю слышится и разочарование, и недовольство.
— Но горгониты же здесь похозяйничали? — решилась уточнить Сирин.
— Они самые, — подтвердил Эфиан, подойдя поближе к одной из застывших фигур.
— И что тебя смущает? — спрашиваю, а самой не хочется знать ответ.
— Староста хорошо описал ту поляну, даже ночью разглядеть можно. И это не она, — поведал эльф.
— Я иду дальше, — Жармю сказал таким тоном, мол, вы как хотите, а я подвиг пошел совершать.
И мы пошли за ним. Ну не дураки, а?
А вдалеке начиналась гроза. Гром еще редко отзывался, нехотя, лениво. Но молнии то и дело расчерчивали белым и голубым затянутое черными тучами небо.
Сколько на эльфа не надейся, все равно в глушь заведет — гласит старое не то фелитийское, не то листигское присловье. Как вы уже догадались, мы опять зашли непонятно куда. И просить лешего о помощи бесполезно: в мертвом лесу нет Лес-Хаинэ. А если есть… Лично мне не хотелось бы с ним встречаться. Вы жаждете подвига с посмертным признанием заслуг? Тогда вперед!
Только на этот раз мы не заблудились, хотя это было бы лучше. Ломясь, словно медведи, через кусты, мы буквально вывалились на тропинку, ведущую к поляне. Хорошо так вытоптанную тропинку. Что ж, поляна действительно есть.
Стоило нам подойти поближе — на расстояние десяти-пятнадцати шагов, точней определить по темноте не удалось, — как эльф…
— Прости, Всевышний, ибо в грехе своем не верил в силу Твою, — ошарашено пробормотал Эфиан, падая на колени.
Ой, это что такое?
— Эфиан? Дружище, не пугай меня так, — Жармю теребил друга за плечо, но тот явно впал в молитвенный экстаз и не отзывался.
Ой-ей! Ну и дела. Видела Сирин за молитвой. Замечала, как Жармю иногда бормочет нечто весьма похожее. Но что Эфиан может быть фанатиком, и не подозревала.
— Эфиан! Да что с тобой?! — рыцарь рывком поднял друга на ноги и даже встряхнул для убедительности. — Эфиан, ну пожалуйста…
Мне показалось, или в голосе Жармю проскользнули плаксивые нотки?
— Не надо меня так трясти, — слегка запинаясь (это скорей от тряски), произнес эльф первые разумные слова.
— Фух… — Жармю облегченно выдохнул, но друга не отпустил.
— Да что с вами такое? — эльф недоуменно переводил взгляд с Сирин и меня на Жармю.
— С нами? — рыцарь едва не сорвался на крик. — Это не мы тут изображали картину «Паломники, пришедшие во храм Ольхи»!
У Эфиана хватила ума не уточнять «Я что ли?» и строить оскорбленную невинность. Глубоко вздохнув, он явно настроился на очередную лекцию. Что-то подсказывает — прерывать его не стоит, история может быть полезной.