— Платить, говоришь? Ну, малыш, путаешь ты что-то. Начнем с того, кому платить…
— Мне, — перебил лешачонок, давясь яблоком.
— Тебе? Малыш, не дорос еще. Кто позволит такому недорослю присматривать за лесом, ну, пусть перелеском, да еще и приграничным? Не всякий старый леший смотрит за тем, что так близко от людской дороги.
— А с чего взяла, что я маленький? Может, прикидываюсь? Мне вообще столько лет, что…
— Что для счета хватит и пальцев одной руки! Не выйдет, малыш, ты даже ведешь себя, как напроказивший мальчишка, сбежавший от присмотра старших.
Лешачонок обиженно зашмыгал носом.
— У тебя яблок больше нет?
— Нет.
Мы помолчали. Посмотрели друг на друга. Тихо вздохнули.
— Из дома сбежал?
— Не… — покачал головой лешачонок. — Приключений хотелось, а дома где их найти? Вот и решил побродить рядом с людьми.
— И мать не переживает?
— Чего ей переживать? Я ж вернусь потом. Да и знает она, что со мной. Сама говорила, что чувствует! — отмахнулся лешачонок.
Вообще-то, моя маман тоже нам такое часто повторяла. Надеюсь, она и в правду чувствует, что я жива, здорова и почти в порядке.
— А ты? — в свою очередь поинтересовался малец, вгрызаясь в свое яблоко и подозрительно поглядывая на мое.
— Сбежала… Но не из дома. Меня… — нет, рассказывать свою историю этому недорослю ни к чему, да и не хочется. — Меня из дома увели, хочу вернуться.
— Понятно… А я когда тебя увидел, подумал к милому на свидание сбежала, вот и решил подшутить. Кто ж знал, что ты такая вредина, совсем как тот парень на коне буйном: и туман подпускал, и листвой шурудел, а ему все нипочем. Только раз остановился, да и то коня своего упрашивала ехать куда-то, вроде как в Вузелень какую-то, — поделился лешачонок.
Парень? На коне? Я, конечно, понимаю, что тут много кто ехать мог, но…
— А он… какой из себя был?
— Кто?
— Парень, что тебя не заметил.
— Ну… высокий, ладный, сразу видно, не из простых наемников. Хотя волосы длиннющие, что у эльфа!
— А глаза?
— Чьи?
— Парня того!
— Э… не видел, мне ж нельзя показываться было, вот и… А чего это ты так пристала? Вот вредина!
Ничего себе: видит в первый раз, а уже мнение какое.
— Я не вредина, просто надоело, что все обидеть норовят! — с чего это я оправдываюсь?
— Так много? — сочувственно поинтересовался лешачонок.
— Угум… Особенно Хафела…
— О, и тебе от нее досталось? — удивился мальчишка.
— А ты то откуда ее знаешь?
— Да как не знать, она ж со своими идеями правильности и благочестия чуть не всю сосновую рощу извела. Там теперь только молодняк, да и тот сохнет на корню. Батька ругался так, что мамка нам уши закрывала. А прихвостень ее все время грибные полянки измудряется вытоптать! — в голосе лешачонка слышался искренний гнев. — И как люди такие жить могут?!