– А ты считаешь, что я радоваться должна?
– И тебе даже неинтересно знать, что со мной случилось?
Лизка вдруг согнула колени и уселась по-турецки прямо на пол. Честно говоря, я бы с удовольствием последовала ее примеру. Ноги, обутые в невыносимо узкие туфельки, вспотели и сильно ныли. Но Лизке-то хорошо, она в замызганных джинсах была. А разве могла я позволить себе усесться на грязный пол в шедевре от «Амалии Роша»?
– Скажи честно, Николаева, разве тебе не приелась компания этих вальсирующих индюков? – насмешливо спросила Лиза. – Они ведут себя так важно, как будто бы им принадлежит весь мир. Их жены надувают щеки от сознания собственной значимости. Они смотрят на тебя, хоть ты и сама всего добилась, как на обслуживающий персонал, только потому, что у них есть деньги. Разве тебя это не раздражает? Настька, ты же всегда нормальной девчонкой была!
Но раздражало меня в этой ситуации только то, что располневшей Лизке удалось с такой точностью озвучить мои секретные мысли.
– Я права, – улыбнулась Лизка, – точно вижу, что права.
– А тебе не приходило в голову, что ты бесишься просто потому, что тебя не позвали на эту вечеринку? – ядовито улыбнулась я.
Но Лиза не вышла из себя, как она поступила бы раньше, если бы кому-то пришло в голову усомниться в ее искренности.
– Ладно тебе, Николаева, посиди лучше со мной. Я тебе сказочку расскажу. Интересную.
Я вздохнула и скинула туфли.
– Посидеть я, увы, не могу. Но, пожалуй, выкурю еще одну сигаретку.
Моя бывшая лучшая подруга Елизавета Семчук была скорее не амбициозна, а деньголюбива. В карьере манекенщицы ее привлекал не манящий свет софитов, не адреналиновый холодок, не сотни устремленных на подиум восторженных взглядов, а возможность получать деньги (и неплохие, если повезет) за то, что другие женщины с превеликим удовольствием делают бесплатно: прихорашиваются, наряжаются, рисуются-красуются.
Карьера Лизки началась в крошечном театре мод города Волгограда. Именно туда заявилась четырнадцатилетняя Лиза с благородной целью впарить торговцам холеной красотой собственные весьма выдающиеся внешние данные. Директор театра Данила Мальцев принял новенькую на ура. Он сразу понял, что в ней есть что-то особенное, что-то гораздо более ценное, чем просто смазливая физиономия. Данила не был воротилой модельного бизнеса, но почему-то ему показалось, что на этой девчонке можно сделать неплохие деньги. Главное – правильно и вовремя ее продать.
Лиза оправдывала самые смелые его ожидания. Почти целый год она трудолюбиво постигала азы модельного мастерства – училась правильно ходить, правильно смотреть и правильно улыбаться. Факультативно добряк Данила также обучил ее «правильно» ладить с мужчинами. Ей едва исполнилось пятнадцать, когда они стали любовниками.