Я отметила, что за прошедшее время Лиза изменилась. Располнела, что ли? Она выглядела гораздо старше меня, несмотря на то что между нами был всего один год разницы.
Но как же это может быть? Как она сюда попала?!
И не успела я озвучить этот животрепещущий вопрос, как Лизка меня опередила.
– Но как это может быть? – растерянно спросила она. – Николаева, как ты сюда попала?!
– Это ты… Это ты как сюда попала? – Я подошла к ней поближе, чтобы как следует ее рассмотреть.
Лизка набрала килограммов как минимум десять, что ее совсем не портило. Она все еще была красивой, но про карьеру модели с такими параметрами можно было забыть. Хотя, похоже, она и сама это знала, иначе с чего бы ей работать секретаршей у Евы?
– Лизка… Но откуда ты знаешь французский? – удивилась я. – Ты так бойко ругалась с этой химчисткой!
– Да я здесь уже почти три года живу. – Она немного смутилась. Наверное, ей было неловко – ведь я-то была при полном параде, накрашенная, одетая в шикарное вечернее платье, а она даже не потрудилась причесаться.
– Вот так встреча. – Я немного пришла в себя. – Но что же ты здесь делаешь? Ты приехала в Париж по работе?
– Нет, я больше не работаю моделью, – уклончиво ответила она, – если честно, я давно завязала, почти сразу после той… истории. А вот ты, как вижу, все-таки добилась своего. – Ее цепкий, почти осязаемый взгляд прощупал меня с головы (укладка в салоне «Жак Дессанж») до ног (босоножки «Миу-Миу», французский педикюр).
– Да, – немного растерянно подтвердила я. Но потом спохватилась. Наверное, это нехорошо – хвалиться своими успехами перед располневшей Лизкой. Хотя, если вспомнить, как она поступила со мной…
– А я всегда знала, что ты свое возьмешь, – вдруг сказала она, – у тебя это на лбу было написано.
Я удивилась – тоже мне проницательная нашлась!
– Вообще-то тогда в Москве я даже не задумывалась о карьере манекенщицы. Все пришло гораздо позже.
– Я знаю, ты говорила. Но я же не слепая. Я видела, как ты быстро все впитывала. И как пялилась на то платье. Помнишь, Лена Штиль принесла нам платья?
– Да. – Я слабо улыбнулась. Не Лизке, а своим воспоминаниям. – Я выбрала лазоревое, а ты – золотое.
– Надо же, помнишь, – удивилась она. А потом прикрыла глаза и мечтательно повторила: – Золотое платье… Черт, и я могла его выиграть, если бы не была такой идиоткой.
– И это помню. И много чего другого, – многозначительно сказала я.
К нам подошла Амалия, вид у нее был удивленный.
– Анастасия, дорогая, мы тебя уже ждем. Надо отрепетировать речь. Ева произнесет информацию о нашем Доме моды на французском, а ты – на английском языке. Сегодня будет много иностранных гостей.