— О Господи, — вздохнул Ладимир, разворачивая меня. — Ты снова плачешь. Что же это я постоянно заставляю тебя плакать! Слава, пожалуйста, не надо, — я сделала над собой усилие и задушила рыдания на корню, Лад стал осторожно стирать уже набежавшие слёзы с моих щёк. — Прости меня, пожалуйста, я знаю, что ты любишь моего брата…
— Только тебе на это наплевать, — срывающимся голосом заметила я, вытирая глаза.
Ладимир только вздохнул и отвёл мои руки:
— Закрой глаза.
Я послушалась, ожидая магического восстановления своей порушенной красоты, но Ладимир просто легонько подул на мои веки. В этом простом действии было столько нежности и заботы, что я снова разревелась, отчаянно желая оказаться рядом с Андреем. Это он должен меня утешать, когда мне плохо!
— О Боже, опять! Слава, ну что я на этот раз сделал не так? Слава, пожалуйста, не плачь!
Как же! Я только горше разрыдалась. Ладимир вздохнул, обнял меня и… поцеловал.
Я мгновенно прекратила лить слёзы, распахнула горящие праведным гневом глаза, оттолкнула его и воскликнула:
— Это как понимать?!
— Ты мне очень нравишься, Слава, впрочем, ты уже, наверно, сама это поняла. И я не могу смотреть, как ты плачешь, — спокойно сказал Лад.
— Это ты меня довёл до слёз!
— И я всего лишь исправил свою ошибку, — так же невозмутимо заметил он. — Ты гораздо ранимее, чем мне показалось вначале, и я не думал, что ты так серьёзно отнесёшься ко всему, что у нас происходит.
— Да уж, — хмыкнула я. — Вы веселитесь, а вот мне не до смеха! — я с тоской посмотрела за окно, прикидывая, не выпрыгнуть ли действительно, и ойкнула:
— Как мы быстро едем!
Сосны за окном так и мелькали!
— Да, только лошади Сеги могут бежать с такой скоростью, — сказал Ладимир с облегчением.
— Не бойся, истерика закончилась, — фыркнула я и задумчиво продолжила: — Странно, так быстро едем, а даже не трясёт…
— А это уже моя заслуга, пришлось посидеть над чертежами.
— А я думала, ты маг, — вырвалось у меня.
— Маг, — подтвердил Ладимир. — И учёный.
— Ясно, — вздохнула я. — Только на мне больше опыты не ставь, хорошо? — я обернулась к нему. — Скажи, только, пожалуйста, честно, ты мне не доверяешь?
— Уже доверяю, — вздохнул Ладимир.
— Надо было сразу истерику устроить, — нервно хихикнула я.
— Дело не в доверии, — мрачно буркнул он.
— А в чём тогда?! — воскликнула я. — Всё не слава Богу! Что во мне не так?
— Всё в тебе так!
— Тогда в чём дело?! — рявкнула я.
— В том, что ты мне нравишься, а любишь моего брата! — не хуже меня рявкнул он и отвернулся.
Секунду я тупо пялилась на его каштановый затылок, потом ляпнула: