— Но если исключи Симанского, остается только Васильев, — напомнил Балтов.
— У него безупречная общественная и научная репутация, — добавил Йозов, который навел справки обо всех задержанных.
— Верно, но на допросе все подчеркивали, что сегодня у Васильева внезапно испортилось настроение. И это случилось за несколько минут до кражи. Он был не в себе, хотел уйти, ему не работалось, он даже чуть не нагрубил доктору Попову. И вообще он изменился. Меня интересует, что испортило ему настроение. Выходит, он или знает что-то, или же сам запутан в этой истории, — сказал Аврониев.
— По-моему, Васильев мог бы рассказать нам многое, — заметил Балтов.
— Это мы проверим, — Аврониев встал и вышел в коридор, по которому продолжал ходить Чубров. — Я пойду посмотреть, как идет операция. Когда вернусь, пригласи ко мне Васильева.
Набросив на плечи белый халат, подполковник тихо открыл дверь в операционную. На мгновение он зажмурился от яркого света.
Слышалось только позвякивание хирургических инструментов и тяжелое дыхание больного. Склонившись над открытой черепной коробкой, профессора, доктор Попов перевязывал кровоточащий сосуд и одновременно делал облучение. Доктор Горанов молча помогал ему. Было ясно, что операция очень сложная. Все молчали, никто не производил ни малейшего шума, словно боясь, что любой звук может помешать работе.
Горанов бросил на вошедшего недовольный взгляд: даже здесь не оставляют его в покое!
Увидев подполковника, Антонова вздрогнула и протянула доктору Попову не тот инструмент, который был нужен ему.
— Внимательнее, сестра! — шепотом заметил главный хирург.
Но сестра, казалось, еще больше смутилась. Она протянула опять не тот инструмент. Попов нервно отбросил его и сам взял нужный инструмент.
Аврониев заметил это, припомнил также сцену с фонариком… Затем подошел к ней и, глядя ей прямо в глаза, сказал:
— Не нужно нервничать, сестра! Краска разлилась по ее лицу. Не владея собой, она отвернулась и начала искать какое-то! лекарство.
— Как больной? — тихо спросил Аврониев.
— Пока удовлетворительно, — шепотом ответил главный хирург, — теперь кровоизлияние уже не так опасно.
Аврониев улыбнулся. Затеи, полюбовавшись искусной работой Попова, на цыпочках удалился.
В это время Калчев вошел в комнату, где оставались Симанский и Васильев.
— До каких пор нас будут держать здесь? — тотчас же спросил его Симанский, который не сомневался, что их разговор подслушивается. — Пока наша милиция закончит следствие, профессор скончается! А у меня с утра очень важная работа…
Калчев пожал плечами.