1
За пятнадцать минут до того как большие стенные часы в коридоре больницы пробили восемь часов вечера, состояние известного профессора-биолога Кирилла Родованова ухудшилось. Пульс катастрофически падал.
Дежурный врач Васильев, встревоженный, поднял телефонную трубку и попросил соединить его с главным хирургом. Мягкий бас доктора Попова ответил:
— Иду!
Васильев вернулся в палату и, не отводя взгляда от лица больного, взял его руку, чтобы снова проверить пульс. Профессор дышал часто, словно задыхаясь.
Родованов, старик лет семидесяти, был слаб и сгорблен больше, чем люди в его возрасте. Его руки, лежавшие поверх одеяла, так высохли, что казалось, будто посиневшая кожа обтягивает одни кости. Из-за глубоких морщин его продолговатое, аскетическое лицо выглядело неприятным и суровым. Болезнь иссушила Родованова, и он стал похож на мертвеца.
Всего несколько дней назад это был совсем другой человек. Энергичный, бодрый, он вдохновенно читал лекции, размахивая руками и подпрыгивая, как юноша, охотно шутил со студентами и увлеченно, самозабвенно раскрывал перед ними тайны своей науки. Между прочим, он всегда говорил, что непременно доживет до девяноста лет. Родованов славился изумительной работоспособностью и неизменным оптимизмом, и поэтому всех удивила его неожиданная болезнь — кровоизлияние в мозг, вызванное умственным перенапряжением. Состояние профессора непрерывно ухудшалось.
На спешно собранных консилиумах видных специалистов этот случай был признан почти безнадежным. Возможность спасти знаменитого ученого считалась ничтожной. Тогда его лечением занялся главный хирург больницы доктор Попов. Последним достижением науки было проведение при подобных заболеваниях сложной операции: вскрывали черепную коробку, перевязывали кровоточащий сосуд и производили радиоактивное облучение. Облучение было необходимо для успешного проведения операции, так как гамма-лучи, испускаемые со строго определенной частотой, способствовали всасыванию крови.
Предоставленный заботам доктора Попова, Родованов был помещен в специальное отделение больницы.
Васильев ходил около кровати, глядел на больного и размышлял: «Как неожиданно все получается! Еще вчера был здоров, работал, ни 6
о чем не подозревая, а сейчас умирает, и это конец!.. Наверное, он мечтал создать новую теорию, провести массу всевозможных исследований, но… Чего только не случается!».
Он вспомнил, как несколько лет назад, еще студентом первого курса, он сбежал с практических занятий по вскрытию — такое отвращение вызывали у него трупы. А сейчас? Даже очаровательная медсестра Антонова говорит: «Вы, доктор Васильев, оперируете с олимпийским спокойствием».
