Сжигаемый внутренним огнем, Джейк мерил шагами номер. Кто сыграл с ним такую шутку? Он не стал бы преследовать Бриану, если его брат полюбил ее.
Может быть, она не хочет Эвана. Может, близость, которая была у нее с ним, Джейком, изменила ее взгляды. А может быть, нет. Он прижался лбом к холодному стеклу окна, проигрывая в уме самые жуткие сценарии.
Спокойно. Разве он до сих пор не усвоил уроки жизни, не однажды крепко ранившей его? Пора бы усвоить. Он просто должен легче относиться к этому новому тяжкому испытанию.
Ему нужно поговорить с Эваном, выяснить его отношение к Бриане и определиться в своих действиях. Но что он скажет, если Эван любит ее? Извини, но и она, и я пользуемся каждым случаем заняться сексом? Мне действительно нравится это? Надеюсь, ты не возражаешь, братец?
Нет, он не может обсуждать это с Эваном. Но может позвонить Бриане, хотя и удерживался от звонка к ней почти целую неделю.
Часы на каминной доске показывали одиннадцать пятнадцать. Она, скорей всего, еще не легла. Он мог бы сообщить ей хорошие новости о делах и, конечно, о том, что будет в отъезде дольше, чем предполагал.
Он должен позвонить ей. Ему нужно услышать ее голос.
На втором гудке она ответила мягко сонно:
— Алло? Джейк? Где ты?
Ее теплый ответ что-то успокоил в его душе, но только на мгновение. Как ей понравится, что Эван хочет ее вернуть?
— Я в Бостоне. — Он хотел было сказать ей о звонке Эвана — и оценить ее чувства по ответным репликам, но понял, что не хочет сейчас касаться этой темы. — Компьютерная команда разобралась в наших делах, я сегодня разговаривал с Айрин Кан. Они откорректируют манипуляции воровки в системе. Счета наших клиентов уже сбалансированы, и теперь шансы добраться до них здесь, в Штатах, сведены к нулю.
— Прекрасно! — Она обрадовалась даже больше, чем он сам, когда услышал эту новость.
— Дела движутся отменно, но, кажется, они задержат меня в Бостоне дольше, чем я думал. Вернусь поздно вечером в субботу, может быть, даже в воскресенье.
— А, — она помолчала. — Хорошо…
Он ждал, что еще она скажет, но она не стала продолжать. Наконец он слегка охрипшим голосом нарушил тишину:
— Ты в постели?
— Да.
Ее образ появился перед ним так живо и ясно, что вызвал в сердце болезненный отклик.
— Ты уже была в душе? — Не дело спрашивать ее об этом, не дело думать о душе, который они недавно принимали вместе.
— Я приняла ванну.
— А… — Он помолчал. — Ну… — Он слепо пялился в далекую стену за окном, соображая, что промахнулся, уехав. Он не мог продолжать в том же духе, не рискуя спятить, и шутя спросил: — Так ты скучаешь по мне?