— Слушайте приказ!
Занималось морозное, подёрнутое синей дымкой тихое утро. Оно проникло в помещение ровными полосками света через наблюдательные щели и амбразуры.
Бойцы выстроились в две шеренги. Вот так же выстраивалось раньше отделение перед занятием, когда командир ставил задачу. Сержант Усов по-прежнему требовал порядка и дисциплины. Справа стоял ефрейтор Любов, громадный, широкоплечий. Его голова упиралась в потолок. Казалось, никакая сила, никакие лишения не сокрушат этого человека. Слева маленький Ершов резко обламывал линию ранжира. Взгляд сержанта задержался на Ершове. Как и прежде, командир привычно подумал: «Весь ранжир портит!»
— Слушайте приказ по гарнизону! — повторил комендант.
Приказ не был написан, не имел номера и не блистал литературными достоинствами. Короткий, суховатый, отрывистый, он соответствовал голосу коменданта.
«…Мы должны держаться… от нас зависит защита города… и на нас смотрит социалистическая родина. У нас ещё достаточно боеприпасов. И я уверен — у нас достаточно и силы. Я благодарю вас, товарищи, за службу Советскому Союзу. Но впереди ещё много трудностей. Нам придётся многое ещё испытать. Я надеюсь, и я уверен…»
Комендант заметно волновался. Горяев заметил это. Усов говорил не своими словами, но своим голосом, жёстким, запинающимся на слогах.
«С сегодняшнего дня норма питания уменьшается… будет выдаваться по одному сухарю… Я знаю вас, товарищи! Это необходимо… и мы выдержим…».
Близкий орудийный выстрел прервал слова коменданта. Начался день. Нужно было защищаться.
— По местам! — скомандовал Усов.
Горяев дежурил у двери. Когда он стоял в строю, ему казалось, что он вот-вот пошатнётся. Но по команде сержанта он твёрдо и уверенно подошёл к входной двери, на своё место. За ночь он выспался, но сон, как ни странно, не придал ему сил.
Немцы обстреливали город из орудий. Со стороны города также слышались частые орудийные выстрелы. ДОТ безмолвствовал между грохочущими сторонами, в огне этой бешеной артиллерийской дуэли.
— Выкатывают пушку! — доложил Корнилов.
— Немец держит своё слово, раз вчера пообещал.
— Но не сдержит! — сказал комендант.
Взрыв снаряда тяжело потряс укрепление.
— Откуда бьют? — спросил комендант.
Никто не ответил. Было понятно лишь, что обстрел прямой наводкой фашисты подготовили из нескольких орудий. Замеченное Корниловым орудие пока ещё молчало, а снаряды один за другим уже рвались вокруг ДОТ-а.
— На разрушение форта Дуомон под Верденом было выпущено сто двадцать тысяч снарядов. Это стоило в двадцать раз дороже самого форта…