Мысль о том, что он, Джек Хемптон, простой деревенский сквайр, имеет шанс научить мисс Беннет тому, чему не желает или не в состоянии ее научить этот маркиз, показалась весьма забавной.
Он прижал покрепче к себе податливое тело мисс Беннет и стал целовать ее лицо, ее закрытые глаза. Джек услышал, как она тихо застонала. Тогда, улыбнувшись довольно, он снова вернулся к ее губам. Что ж, он научит эту красотку кое-чему, подумал Джек и крепко сжал ее грудь. Он насладится прелестями мисс Беннет! Да так, что уже ни один маркиз не сотрет след Джека Хемптона с ее гладкой кожи.
И вдруг мысль о любом другом мужчине, прикасающемся к этой женщине, стала для Джека Хемптона просто невыносимой.
Он поднял голову и посмотрел в нежное личико Джорджины, на ее изогнутые брови над закрытыми глазами, мягкий чувственный рот, дрожащий от его поцелуев. Нет, это немыслимо, чтобы другой мужчина воспользовался ее прелестями.
В нем словно вспыхнуло все, и Джек знал, что он хочет быть тем мужчиной, который научит мисс Беннет любви, страсти, научит тому тяжелому, как заклятие, похожему на летаргию желанию, которое охватило его в этот момент.
И лучшего места, чтобы преподнести этой красотке науку любви, просто не найти, подумал он…
Прежде чем он снова поцеловал ее, мисс Беннет открыла глаза, и Джек неожиданно почувствовал беспокойство. Ее взгляд потемнел, из фиолетового превратившись в холодный голубой, а ее ладони настойчиво уперлись Джеку в грудь.
Нехотя, он выпустил ее из своих объятий и отступил на шаг, глядя на нее с тревогой.
Мисс Беннет посмотрела вниз, на веточку жимолости, которая лежала между ними. Веточка была смята и своим видом говорила о силе их объятий.
Джорджина пыталась еще сохранять спокойствие.
— Как вы смеете, сэр? — сказала она дрожащим голосом, от которого при других обстоятельствах у Джека наверняка взыграла бы кровь.
Он не знал, что подумать и что сказать, чувствуя, как начинает сердиться.
— Как я смею? — повторил он.
Глаза мисс Беннет блеснули гневом, она гордо подняла подбородок. Ее щеки покраснели то ли от ярости, то ли от смущения, Джек не мог точно определить.
— Думаю, вы не собираетесь стоять здесь так и долдонить одно и то же?
Он попытался улыбнуться в ответ.
— И не мечтаю об этом, мисс Беннет. Я онемел от восхищения, моя дорогая леди.
— Вы невыносимы! — воскликнула она, едва сдерживая слезы. — Я приехала специально, чтобы извиниться за те ужасные слова, которые я вам сказала тогда! И что же вы со мной сейчас сделали? Вы… вы…
Казалось, что она не может найти подходящего слова.