Ирина сорвалась с места
— Я не могу так, ну, в домашнем, — сказала она, отвечая на удивленный взгляд отца.
Глава девятая
Едва успела Ирина выскользнуть из комнаты, как дверь хлопнула и послышались четкие, уверенные шаги.
Стрюков пошел навстречу.
— Попасть к вам в это время, оказывается, не совсем просто, ночная охрана допрашивает с пристрастием, — проговорил гость и протянул хозяину руку, предварительно сдернув с нее перчатку. — Здравствуйте, Иван Никитич. Рад видеть вас в добром здравии.
Перед Стрюковым стоял высокий, плечистый человек в черкеске с полковничьими погонами.
— Милости прошу! — Стрюков чуть поклонился, широким жестом приглашая в соседнюю комнату.
Улыбаясь, как доброму знакомому, гость поблагодарил и двинулся за хозяином.
— Извините, что в такой неурочный час.
— Ну, пустяки, — промолвил Стрюков, — хорошим людям всегда рады.
— А я, знаете, неоднократно собирался — надо, думаю, хоть посмотреть, как вы тут живете, да все не получалось.
— Какая же теперь жизнь, — недовольно пробурчал Стрюков, соображая: что же все-таки могло привести к нему в ночное время начальника контрразведки атамана? Его вдруг осенила мысль: а не имеет ли этот визит прямой связи с тем, что сегодня его не принял атаман? Стрюков не боялся полковника Рубасова, но ему стало немного неприятно от такого предположения...
Вошли в гостиную. Хотя там и горела яркая «молния», в просторной комнате было темновато. По дальним углам сгустились тени. Рубасов быстрым, прицеливающимся взглядом окинул комнату.
— А у вас, Иван Никитич, как у большинства, царит полумрак, — на его губах мелькнула добродушная улыбка. — Возвращаемся к лучине, затем к каменному веку.
Стрюков попробовал вывернуть фитиль, но лампа начала коптить, и он снова привернул.
— Мало приятного, да ничего не поделаешь, Гаврила Сергеевич. Сам светить не станешь. — Он приблизился к Рубасову и, довольно потирая руки, сказал: — А у меня сегодня радость Светлый праздник, можно сказать.
— Интересно!
— Помните, говорил я о своей наследнице...
— Ну, как же! — поддержал его Рубасов. — В Питере она.
— Была! — И доверительно сообщил: — Приехала моя Ирина Ивановна! Приехала! — Он многозначительно подмигнул, словно поведал единомышленнику великую тайну.
— О-о, поздравляю! — Рубасов шагнул к Стрюкову, отчетливо щелкнул каблуками и уже обеими руками с силой сжал и потряс его крепкую руку. — Значит, к родным пенатам потянуло?
— Вот-вот! Именно! Только что заявилась. Ну, может, полчаса прошло, как порог переступила. На лице Рубасова появилось добродушное, не без хитрецы выражение.