— С Иринушкой он. Прямо не в себе они. Что теперя будет — и не знаю.
Эти слова подхлестнули Василия.
— Хватит рюнить, айдате на расправу. Выйдет хозяин невзначай во двор — из горшков черепки посыплются.
— Васюша, миленький, скажи Ивану Никитичу, мол, во дворе нашлась, никуда не уходила, на лавке сидела аль еще где, — стала молить бабушка Анна. Но он даже слушать не стал.
— Мне велено? Велено. Вот и нечего. И не путайте меня в свои шашни!
Надя пошла к дому, Василий догнал ее, придержал за рукав.
— Надежда, слышь, ты на меня не имей обиды. Разве я сам по себе? Велено! Хозяин — хозяин и есть.
— Не скули, ради бога, — оборвала его Надя и первой поднялась на крыльцо.
Огромную прихожую скудно освещала воткнутая в массивный подсвечник толстая свеча с крохотным язычком пламени. Фитиль не соответствовал толщине свечи, маленький язычок огня был не в состоянии пожрать мощное стеариновое тело, он плавил только середину и медленно, но неуклонно опускался, и сейчас казалось, будто он плавает в банке с толстыми мутноватыми стенками.
На шум открылась дверь гостиной.
На пороге показался Стрюков. Он сразу сообразил, в чем дело, но Василий не дал ему вымолвить ни слова.
— Вот, хозяин, пымал! — торопливо сказал он.
Надя недобро взглянула на Василия.
— Никто меня не ловил. Сама пришла.
Рядом с отцом появилась дочь. В первое мгновение Надя даже и не узнала Ирину, так изменила ее черная форма.
— Где схватил? — хмуро спросил Стрюков.
— Прямо у ворот, — заспешил Василий. — Как вы велели, только, мол, появится — хватай. Как она в калитку вошла, я и сцапал — стой, мол!
— И никто меня не хватал. Шла я, как всегда.
— Гляди какая! — возмутился Василий.
— Куда ходила? Это уже второй раз за вечер! Ну? Чего молчишь?
— Я поспрошал, она говорит, по своим делам...
— Не тебя спрашивают, — оборвал его хозяин. И снова к Наде: — Отвечай, где и какие у тебя дела среди ночи? А?
— Да какие у нее дела, Иван Никитич! Гонишь ведь, ну и пошла, — сказала бабушка Анна, вытирая слезы кончиком передника.
— Ходила горького искать от сладкой жизни.
— Ты мне загадки не загадывай, — вскипел Стрюков. — Толком говори.
— Ходила квартиру искать.
— Квартиру? — Стрюков ошалело глянул сначала на Надю, затем на бабушку Анну. — Да вы что это? С кем советовались? У кого разрешение взяли?
Бабушка Анна и Надя молчали.
Кипя от гнева, Стрюков крепко сжал кулаки и, словно опасаясь, как бы они сами не принялись за дело, судорожно засунул руки в карманы.
— Видела, Ирина, какие у нас дела?! До чего мы дошли! Слова им не скажи! Поучил маленько уму-разуму, а она фу ты, ну ты! Сбежать задумала! Квартира ей понадобилась! — И повернулся к Наде: — Забудь! Подумай лучше, кто ты есть! Головой подумай, если катушки на месте. Да тебе же не откупиться от меня во веки веков! — И опять к Ирине: — Видела?