— Живой? — заботливо спросил Семен.
Раненый услышал и понял вопрос: глаза его беспокойно забегали по сторонам.
— Где я? — чуть слышно спросил он.
— За каменной стеной, — дружески сказал Семен. — Тебя, дорогой товарищ, как зовут?
Словно стараясь что-то вспомнить, раненый пристально всматривался в Семена. Наконец, сообразив, кто перед ним, он тихо, но внятно сказал:
— Шестаков... Сергей...
Так поручик Обручев превратился в студента Сергея Шестакова.
— Вот здорово! — обрадованно воскликнул Семен, ни к кому не обращаясь и не поясняя, что же именно «здорово» — то, что раненый пришел в себя и заговорил, или то, что его зовут Сергеем. — Сережка, значит. А меня Семен Маликов. Понял?
Обручев кивнул головой. Это еле заметное движение вызвало новый приступ головной боли, к тому времени немного поутихшей. На короткое мгновение лицо Обручева исказила судорога, он закрыл глаза и крепко стиснул зубы, чтобы не закричать. Это не прошло мимо внимания Нади.
— Голова болит? — склонившись над Обручевым, спросила она.
— Кружится...
— Ничего, брат, — успокаивал его Семен, — покрепче будет. Только сам духом не падай. Договорились?
Обручев через силу улыбнулся.
— Во, видали его? Башка еле-еле на месте держится, а он лыбится. Родом-то откуда будешь или здешний?
— Из Актюбинска, — тихо сказал Обручев и, опираясь на подлокотники кресла, поднялся, но пошатнулся и, не подхвати его под руку Надя, грохнулся бы на пол.
Обручева снова усадили в кресло.
— Может, вам отдохнуть? — заботливо спросила Надя.
— Нет, нет, спасибо. И без того столько беспокойства. Я пойду.
— Вам нельзя, на ногах не стоите, — попыталась убедить его Надя.
Видя, что ее слова не достигают цели, вмешался Семен. Придвинув стул, он уселся поудобнее и голосом старшего, более опытного, внушительно заговорил:
— Ты, Сергей, вот что: никуда не собирайся, все равно не отпустим. Маленько оклемайся — тогда хоть на все четыре стороны. Так я говорю, Надя? Место в доме найдется?
— Конечно! Весь же дом пустой...
— Ну, положим, долго он пустовать не будет, — делая вид, что сообщает тайну, сказал Семен. — Я сказал комиссару Кобзину, что Стрюков драпанул, он и послал меня к вам на разведку. Должно, штаб тут разместится.
— Пожалуйста. Места на десять штабов хватит, — с готовностью сказала Надя. — А господина студента можно наверху, в мезонине поместить.
— Ты, Надя, учти — никакой он не господин, а товарищ студент или же гражданин, ну, а самое лучшее — Сергей. Верно, друг?
— Да. Конечно, — согласился Обручев.
— А все слова о господах — на свалку истории, как говорил у нас на митинге комиссар Кобзин.