Стараясь не волноваться, Парфенов дрожащей рукой налил полный фужер водки и выпил. Затем подцепил на вилку кусок ветчины, медленно задвигал челюстями.
Нестеренко, прибывший в ресторан за полчаса до прихода Парфенова, сидел от него за несколько столиков и видел, как дрожат руки у парня. Водка должна была снять с него это дикое напряжение. Однако здесь была и другая опасность — как бы не упился.
На эстраде заиграл оркестр. Над пятачком, оставленным для танцев, зажглись разноцветные фонари. Парфенов наблюдал за успевшей «набраться» публикой. Вот к соседнему столику подошел наполовину лысый мужчина с огромным животом, выпирающим из-под узкого ремня, пьяно расшаркался перед молодой красивой женщиной.
— Разрешите? — выгнув бровь дугой, пригласил он.
— Нет.
— Пачему?
Женщина вполоборота повернулась к нему, сказала сквозь зубы:
— Потому что ненавижу пьяных!
Лысый хотел было что-то ответить на это, но, увидев приподнимавшегося плечистого парня лет двадцати пяти, обидчиво поджал губы и отошел, пробурчав что-то себе под нос.
Монгола все не было. Парфенов, успевший захмелеть от выпитого, воровато оглянулся по сторонам, налил себе еще, залпом выпил. Хмель как-то разом ударил в голову, и теперь он уже не боялся ни Монгола, ни предстоящего ареста — ничего.
Оркестр закончил играть танго, кто-то захлопал. Толкаясь и вытирая платками вспотевшие лица, начали расходиться танцующие. Осоловевший Парфенов проводил глазами симпатичную девчонку в фирменных джинсах, перевел взгляд на входную дверь и невольно сжался, увидев в проеме Гридунову и рослого парня в штатском, который стоял рядом с ней.
«Неужели Монгола уже взяли?» — мелькнула мысль. И хотя он все время с нетерпением ждал этого момента, но сейчас, увидев женщину, которая допрашивала его, почему-то сжался, захотелось выскочить на улицу и хватануть раскрытым ртом морской, наполненный вечерней теплотой воздух. «Ну вот и все, — тоскливо екнуло под ложечкой. — Отыгрался дед на скрипке». Парфенов отвернулся, схватил с тарелки поджаренного цыпленка и стал жадно, со злостью рвать зубами мясо.
— Закосел, что ли? — брезгливо спросила проходившая мимо официантка. — На-ка, утрись. — И она кинула ему белую накрахмаленную салфетку.
— Без тебя знаю. — Он бросил выглоданного цыпленка на стол, встал пошатываясь.
Глядя прямо перед собой, он прошагал мимо отвернувшейся Гридуновой, зашел в туалет. Вскоре возле него появился высокий парень, который стоял рядом с Гридуновой. Он окинул взглядом туалет и спросил тихо:
— Монгола не видел?
— Нет, — буркнул Парфенов.