— Ну что, каковы ваши предположения, господа?
— Судя по тому, что его укрепили на стенде для двигателей, это двигатель, — глубокомысленно предположил Тринклер. — Хотя совершено непонятно, какой…
— Но вы же видели весь процесс сборки!
— Вот именно. И знаю, что кроме трех труб, цилиндра, раструба, свечи зажигания и топливной трубки с распылителем, там вообще ничего нет.
— Огнемет, — предположил Федоров.
— Или какое-то вовсе неизвестное науке оружие — а то почему бы тут ворота открыты и эта штука своими трубами в пустой сарай целится? — внес свои пять копеек Миронов.
— Ладно, сказал я, — смотрите…
Я подсоединил к штуцерам шланги от баллона с пропаном и подвешенной на блоке канистры с керосином, надел на разъем провода от умформера, открыл газовый кран и нажал кнопку. Умформер зажужжал, из раструба с хлопком вырвалась струя пламени. Так, инверсный режим, прибавим газу… Теперь хлопало уже из короткой прямой трубы. В какой-то момент хлопки стали резко учащаться, и вот уже из сопла вырывается длинный факел сначала оранжевого, а потом фиолетового пламени. От истошного рева заложило уши.
Я зашел в наблюдательную будку, где уже собрались все остальные зрители. Тут было гораздо тише, при желании можно было даже разговаривать.
— Действительно, двигатель, — как-то обиженно сказал Тринклер, — вон, уже пять килограмм тяги. Но почему реактивная струя бьет только из короткого сопла — это что, какие-то волновые процессы?
— Они самые, — кивнул я и перекинул тумблер управления лебедкой. Подвешенная на ней канистра поползла вверх. Движок на стенде завопил так, что слышно, наверное, было уже в половине Георгиевска, а камера сгорания раскалилась до оранжевого свечения.
— Сто двадцать килограмм тяги… — выпучил глаза Тринклер, — и это при неполных двадцати кило собственного веса! И оно уже седьмую минуту работает!
На двенадцатой раскалившаяся добела камера сгорания обзавелась дырой, из которой хлестануло пламя, и движок заглох.
— Подождем, пока там чуть остынет, и можно выходить, — сообщил я зрителям. — Это в самом деле авиационный двигатель. Пульсирующий воздушно-реактивный бесклапанный называется. Ну, и как он вам?
Ужинал я в компании Тринклера — он очень заинтересовался реактивными движками, так что мне пришлось прочесть нечто вроде обзорной лекции.
— То, что вы видели, на самом деле имеет весьма ограниченное применение, — пояснил я. — И дело даже не перегреве камеры сгорания, охлаждение недолго и улучшить, а размерном факторе — этот движок близок к оптимуму. И у большего, и у меньшего удельные параметры окажутся ниже. А ставить на самолет десяток таких труб… Да и КПД у него по определению низкий. То есть это двигатель для чего-то небольшого, которому надо лететь недалеко, но быстро. А вообще любой воздушно-реактивный движок представляет из себя открытую с двух концов трубу, с одной стороны которой имеется каким-либо образом получившаяся зона высокого давления. В данном случае это фронт ударной волны от предыдущей вспышки, еще не дошедший до конца инверсного колена. Можно это решить и иначе — не подскажете, как?