– Ты не тупой, – резко оборвала его Мэри. Джек посмотрел на нее исподлобья.
– Ты вовсе не глупый, – повторила она. – Если здесь что-то не так, то беда с твоими глазами, а никак не с головой. Я тебя знаю. – Она решительно встала, хотя ноги у нее слегка дрожали, и ласково погладила Джека по щеке. – Я была рядом, когда ты родился, и первой взяла тебя на руки. Я знала наперечет каждую твою ссадину и каждую шишку. Я видела, как сияют твои глаза, Джек, когда ты о чем-то размышляешь. – Она тихо вздохнула. – Каким же умным ты был, если сумел нас всех одурачить!
– Все школьные годы мне помогал Артур. – Джек старался говорить как можно спокойнее. – Я никогда не просил его об этом. Он говорил, что любит меня… – Джек с усилием сглотнул, от нахлынувших воспоминаний к горлу подступил ком, тяжелый, как пушечное ядро. – Он говорил, что ему нравится читать вслух.
– Думаю, ему действительно нравилось. – По щеке Мэри скатилась слеза. – Он боготворил тебя, Джек.
Джек едва подавил рыдания, рвавшиеся из пересохшего горла.
– Я должен был его защитить.
– Солдаты погибают, Джек. И Артур был не единственным. Просто… – Мэри отвернулась, закрыв глаза, но Джек успел увидеть, как лицо ее исказилось от боли. – Просто он был моим сыном. – Она подняла голову и посмотрела Джеку в глаза. – Пожалуйста, милый, я не хочу потерять двоих сыновей.
Она протянула к нему руки, и Джек, зарыдав, прижал ее к себе.
Прежде он не оплакивал Артура. Его переполнял гнев – на французов и на себя самого, в его душе не оставалось места для скорби.
Но теперь горе завладело им целиком. Сколько счастливых мгновений выпало на его долю, и рядом не было Артура, чтобы разделить с ним радость. Сколько важных вех в жизни пришлось ему отметить в одиночестве. И какой яркой могла бы быть судьба Артура, не оборвись она так рано.
Джек оплакивал и свою жизнь, горькие потерянные годы. Бесконечное бегство. Бегство от самого себя. Невыносимая усталость пригибала его к земле. Ему хотелось остановиться. Осесть на одном месте.
Вместе с Грейс.
Он не отпустит ее, не позволит ей исчезнуть. Он пойдет на что угодно, лишь бы обеспечить их будущее. Если Грейс говорит, что не может выйти замуж за герцога Уиндема, значит, к черту герцогство. В конце концов, он еще вправе распоряжаться собственной судьбой.
– Мне нужно позаботиться о гостях, – прошептала Мэри, мягко высвободившись из его рук.
Джек кивнул, вытирая глаза.
– Герцогиня… – «Господи, что еще можно сказать об Августе Кавендиш, кроме…» – Прости, мне очень жаль.
– Она может занять мою спальню, – предложила Мэри.