– Думаю, теперь все со мной согласятся, – самодовольно усмехнулась герцогиня.
Томас посмотрел на мистера Одли с ужасом, точно на привидение.
– Кто вы? – выдохнул он.
Но даже мистер Одли, казалось, потерял дар речи. Он стоял, неподвижно глядя на портрет. Лицо его побелело, губы приоткрылись, плечи безвольно поникли.
Грейс затаила дыхание. Вот сейчас разбойник очнется от оцепенения и заговорит, признается всем в том, что уже поведал ей минувшей ночью.
«Я не ношу имя Кавендиш. Хотя когда-то носил».
– Меня зовут, – запинаясь, проговорил мистер Одли, – мое имя… – Он замолчал, судорожно сглотнул и продолжил дрогнувшим голосом: – Мое полное имя – Джон Ролло Кавендиш-Одли.
– Кто ваши родители? – прошептал Томас.
Мистер Одли (мистер Кавендиш-Одли) не ответил.
– Кто ваш отец? – Теперь голос Томаса звучал громче и настойчивее.
– А кто он, по-вашему, черт побери? – огрызнулся мистер Одли.
Сердце Грейс глухо заколотилось о ребра. Глядя на Томаса, мертвенно-бледного, с трясущимися руками, она почувствовала себя предательницей. Ведь она могла сказать ему. Могла предупредить.
Но она струсила.
– Ваши родители, – голос Томаса упал до еле слышного шепота, – были женаты?
– На что вы намекаете? – вскинулся мистер Одли, и Грейс на мгновение испугалась, что мужчины снова пустят в ход кулаки. Мистер Одли напоминал запертого в клетку зверя, которого теснота и тычки рогатиной довели до бешеного исступления.
– Пожалуйста, – взмолилась Грейс, снова бросаясь между кузенами. – Он не знает, – взволнованно заговорила она. Мистер Одли не мог знать, что означает его появление на свет в законном браке, но Томас знал. Герцог застыл как изваяние, и Грейс показалось, что он вот-вот грохнется на пол. Она в отчаянии всплеснула руками, ее взгляд метнулся от Томаса к герцогине. – Кто-то должен объяснить мистеру Одли…
– Кавендишу! – прорычала старуха.
– Мистеру Кавендишу-Одли, – быстро произнесла Грейс, не зная, как обратиться к разбойнику, не оскорбив никого из присутствующих. – Кто-то должен сказать ему, что… что…
Грейс беспомощно оглянулась на остальных, ожидая, что кто-то закончит за нее фразу. Конечно, ей не следовало вмешиваться в чужие семейные дела. Она, единственная из всех в гостиной, не принадлежала к роду Кавендишей. Так почему же именно ей приходится пускаться в объяснения?
Грейс посмотрела на мистера Одли, стараясь не думать о его сходстве с портретом, и поспешно выпалила:
– Ваш отец – мужчина с портрета, то есть… при условии, что он действительно ваш отец… приходился братом отцу его светлости… старшим братом.