* * *
День был ветреный, но ясный. Жанна, получившая разрешение посетить службу в Бресдоке, ждала Артура. Она стояла возле церковной ограды и, передёргивая плечами под накидкой на лисьем меху, напряжённо всматривалась в полоску дороги. Ей удалось уговорить своих провожатых ненадолго оставить её одну, но время неумолимо бежало, и они должны были скоро вернуться.
Джуди нервничала: госпожа клятвенно обещала отцу съездить в церковь и сразу вернуться, а сама задержалась и, более того, назначила свидание бедному соседу; она боялась, как бы барон не узнал об этом. Хотя саму баронессу это, похоже, не волновало.
— Кажется, потеплело. — Жанна полной грудью вдохнула прохладный воздух. — Даже ветер сегодня не такой колючий.
— Может, для Вас оно и так, госпожа, только денёк сегодня ничем не лучше вчерашнего. — Джуди попыталась отогреть дыханием замёрзшие пальцы.
— А почему тогда мне так хорошо?
— Не знаю, пусть Вам сердце подскажет.
— Сердце? — Баронесса удивлённо подняла брови.
— Только оно знает, почему этот день не похож на другие. Хотя, по мне, в нём нет ничего хорошего.
— А разве он так плох?
— Да нет, бывали дни и похуже, — служанка улыбнулась. — Просто ветер слишком студёный.
— Где же баннерет? — Жанна в который раз посмотрела на дорогу. — Он давно должен быть здесь.
— Может, сеньора задержали важные дела?
— Какие? У него не может быть никаких дел, кроме меня.
Баронесса начинала сердиться. Её губки сложились в недовольную гримасу. Как он мог заставить себя ждать! Да ещё здесь, на этом ветру! Определённо, это переходит все границы.
Она решила подождать ещё немного, а после вернуться домой.
На дороге показались всадники. Девушка встрепенулась и улыбнулась: он всё-таки не забыл о ней.
И тут она поняла, что что-то случилось. Обычно баннерет приезжал с Метью, изредка брал с собой ещё кого-нибудь, а сейчас с ним была по меньшей мере дюжина хорошо вооруженных солдат. И среди них — оруженосец, держащий в поводу боевого коня господина.
У Жанны потемнело в глазах; она судорожно сжала пальцы. Безусловно, всё это: и лошади с туго набитыми мешками, и солдаты, и Артур в позвякивавшей кольчуге, — всё это означало только одно, но баронесса не желала этому верить.
— Баннерет, — она окликнула его, — что это значит?
Леменор оставил своих людей на дороге и подъехал к ней.
— Я уезжаю.
— Но куда? — Её опасения подтвердились.
— Долго объяснять, но пришла пора раз и навсегда поставить кимров на место!
— Неужели война? — похолодела она и крепко сжала пальцы.
— Она самая!
— Чему Вы так радуетесь? Неужели в войне есть что-то хорошее? — в сомненье спросила девушка. — Разве она приносит что-нибудь, кроме голода, смертей и нищеты?