Дама с единорогом

1275 — 1276 годы.

Приграничные земли Англии и Уэльса.

ГлаваI

Женщины постоянно балансировали где-то между сточной канавой и пьедесталом. Пьедестал был скользким, поэтому шансов оказаться в сточной канаве было гораздо больше. Знала это и девочка, скрючившись, сидевшая в тёмной каморке возле караульного помещения, знала и с готовностью могла подтвердить. Вслушиваясь в голоса людей за стеной, она гадала, сумеет ли незаметно проскользнуть в часовню и преклонить колени перед Заступницей человечества.

Даже здесь, посреди сырости, грязи, разбитых черепков, прелых овечьих шкур и зловония выгребной ямы, чувствовался божественный запах свежеиспеченного хлеба. При мысли об этом хлебе и латуке у нее засосала под ложечкой, но она по-прежнему выжидала. Женщина должна обладать завидным терпением и осторожностью, чтобы не испробовать закона палки.

Но, несмотря на все наставления, терпения и осторожности в ней было мало, гораздо больше вспыльчивости и упрямства, так что долго в своем убежище она не засиделась.

На цыпочках девочка прокралась к залу и заглянула внутрь: ни отца, ни гостя уже не было. Насколько она поняла, этот человек приезжал к ней свататься. Но теперь не посватается. Она об этом не жалела: он ей не нравился. Как относился к нему отец, Жанна так и не поняла, зато крепко уяснила, что ее поведение ему точно не понравилось.

Вела она себя действительно не самым лучшим образом, совсем не так, как положено благовоспитанной баронской дочке.

С чего начался разговор, она не знала, тихо сидела наверху, вышивала приданое. Главный и единственный смысл жизни женщины — замужество, поэтому Жанна тщательно выверяла каждый стежок, чтобы потом не подумали, будто бы она неряха или неумеха. Вышиванию и шитью она посвящала ровно половину своего времени, а зимой, пожалуй, даже большую его часть; остальная половина уходила на молитвы, обучение кулинарным премудростям и другую, чисто женскую работу. Когда этому благоприятствовала погода, она вышивала в саду, а иногда, с согласия отца, ей дозволялось немного прогуляться. Разумеется, не одной и с благой целью: в церковь. На обратном пути можно было немного задержаться, чем Жанна обычно пользовалась. Это было ее единственным развлечением.

Отец послал за ней, велев принести гостю вина. Вино, конечно, могла принести любая служанка, но, видимо, ему хотелось показать товар лицом.

Во дворе, перед дверью в погреб, Жанна расспросила слуг о таинственном госте, а потом, не выдержав, перед тем, как войти, взглянула на него через щелку в занавесе. Он оказался немолодым обрюзгшим человеком, остриженным "под горшок". Сидел чуть наклонившись вперед, широко расставив ноги. Одежда его, хоть и из дорогой ткани, была изрядно потрепана и засалена. Тронутая сединой борода, некогда рыжая, производила странное впечатление: она торчала в разные стороны неравномерными короткими клоками.