— Батюшки, да что это со мной? Весь день колотит, и на душе неспокойно!
Девушка осторожно слезла вниз, обошла конюшню и остановилась возле одной из лошадей.
— Хрустишь себе — и не до чего дела нет! — пробурчала она и потрепала её по шее. — А где теперь твой хозяин? Охрани его Господь, дай вернуться живым! Хоть мы порой и ропщем на него, не желали бы другого господина.
Служанка достала старое седло, отряхнула его и села на него рядом с лошадьми.
— Тревожно-то как нынче! Повсюду лихие люди рыщут, деревни грабят, скот угоняют. Того и гляди, людей убивать начнут! А вы тут стоите, едите…
Она подняла с пола несколько травинок и просунула их в кормушку ближайшей лошади.
— Где теперь мой Метью? — вздохнула девушка. — С тех пор, как началась эта война, я места себе не нахожу, всё из рук валится. И зачем только сеньоры её затеяли? Если уж им так хочется шкуру себе дырявить, собрались бы где-нибудь в укромном месте и тешились бы на здоровье. Нет, же, им нужно женихов у нас отнимать, честных девушек бесчестить, дома наши грабить! А из-за чего? Наступил один сеньор другому на ногу — вот и повод для войны. А говорят-то, что за благое дело воюют! Знаем мы их благие дела — счёты друг с другом сводят да в свои сундуки чужое золото пересыпают.
— Джуди! — донеслось со двора. — Где ты, Джуди? Подсоби мне!
— Иду, иду, Нетти! — встрепенулась девушка.
— Совсем я расквасилась, — пожурила она себя и убрала седло на место. — Ещё чуть-чуть — и разревусь. А из-за чего? Из-за дурня, который даже толком не сказал, что любит меня и приплодом наградил. — Она погладила едва заметно округлившийся живот. — Ну, и кто ты после этого, Джуди? Самая что ни на есть дура.
Оказалось, что Элсбет решила помыться и, заодно, заставить помыться служанок.
— Да зачем мыться, я же чистая! — возражала Джуди. — Когда тепло было, я в реке купалась. А руки у меня всегда чистые — моешь что-нибудь, так и их заодно.
— И то верно, зачем нам мыться-то? — поддакивала Лизбет. — Я понимаю, если госпожа иногда ради удовольствия воды себе прикажет нагреть, а нам этого не нужно. Лицо, руки ополоснули — и ладно. Когда совсем припрет, можно мокрой тряпкой по телу пройтись. Да и опасно это — мало ли что можно с водой смыть?
— С тебя давно смывать нечего, так что не боись! — усмехнулась Нетти. — А что до мытья… У меня так тело свербит, что я, побожившись, окунулась бы. А то так чешусь, что мочи нет!
Немного повоевав между собой, Нетти и Лизбет все же выволокли из кладовой бак для воды, водрузили его над огнем и доверху наполнили водой. Пока вода грелась, девушки отыскали лохань для мытья. Положа руку на сердце, большинство из них сомневалось в полезности водных процедур, кое-кто даже решительно отказывался от мытья, но кухарка настаивала, что "уж раз в год можно ополоснуться, особого греха нет. Да и праздник скоро". И они сдались, хотя продолжали ворчать, что достаточно с них того, что летом они купались в речке.